Я рисую на асфальте белым мелом слово «хватит»

— Из 14 дома есть кто?

— Есть, есть. Знакомые все лица... Проходите, мы тут стоим.

Говорят, на войне люди тоже быстро сплачиваются — стресс и общая беда делают из них крепких союзников. Так и на митинге — собравшиеся у мини-мавзолея на Алом поле дольщики уже знают друг друга в лицо и поименно, в курсе, кто и в каком доме купил квартиру, на какой стадии заморожен дом и т. д. На этом митинге особенно заметно, что наряду с дружбой по несчастью появились уже и зачатки классовой ненависти: те, кто купил квартиру для реального проживания, на последние деньги, откровенно недолюбливают так называемых «коммерсантов». Хотя, что говорить — сильно не повезло и тем, и тем.

— Я продала трехкомнатную квартиру в ЧВАККУШ. Сразу забронировала квартиру в Академе, это была самая первая очередь, еще в 2012 году. Осталась с двумя детьми и внучкой бомжом, — говорит дольщик Любовь Михайлова. — Я не хочу банкротства «Гринфлайта», о котором сейчас так много говорят в СМИ. У меня нет доверия ни к кому, и к господину Лакницкому в том числе. А то, что завели уголовное дело — хорошо, мы долго этого добивались.

Организаторы митинга тем временем устраивают немудреную инсталляцию — выставляют у памятника коробки домов, вырезанные из картона. Участники уже буднично берут в руки плакаты: «Позор Гринфлайта!», «Мне продать почку, чтобы заехать в квартиру?», «Наша крыша — небо голубое» и т. д. Тем временем энергичный юноша на ступенях мавзолея берет в руки микрофон и митинг начинается.

— Мы сегодня специально позвали вас вместе с детьми, чтобы вы поняли — строить дома так просто, что понятно даже ребенку! Мы сегодня соберем подписи в адрес руководителей партии власти, чтобы они помогли нам решить нашу проблему!

Дальше организатор бодро объясняет, почему нельзя допускать банкротства компании. А участники митинга внезапно начинают тонким ручейком отбегать от общей «стены плача» и скапливаться чуть поодаль. Там, оказывается, неприметно наблюдает за действом нынешний директор ООО «Гринфлайт» Олег Лакницкий.

— Власть помогает, чем может. Но финансовой помощи от нее не ждите, — начал объяснять Лакницкий дольщикам. — Это только если садиться в самолет и лететь к Путину, денег бюджетных просить.

— Но ведь мы в этой ситуации оказались из-за попустительства властей! — начинает наседать мужчина средних лет.

—Ну, и кого сейчас крайним делать, Юревича? — задает Лакницкий полуриторический вопрос. — С кого три шкуры драть?

— Наверное, с Юревича, — чуть подумав, отвечает оппонент.

— Ага. Только мы его при этом в депутаты хотим избрать. Я поэтому вот, честно, даже не хочу вникать в политику эту, — продолжает Лакницкий. — Я со своей стороны делаю, что могу. Вот «Центр управления проектами» сначала предлагал за Нижний Академ 2,3 млрд рублей, а потом сказал — берем дольщиков, а вам дадим 15 млн, и все. А верхняя часть Академа при этом останется вообще «голой». Я им отказал.

— То есть ЦУП в качестве инвестора не ждать больше? — дрожащим голосом спросила юная девушка в толпе.

— Нет. Это не выход.

— А где выход? На что вы будете достраивать дома? — подала из середины толпы голос элегантная старушка.

— Чтобы достроить, надо 360 млн рублей. Источник средств на строительство — в том числе дополнительный кредит от СМП-банка. Сейчас договариваемся. Эти деньги пойдут и на достройку замороженных домов, и на строительство новых.

— Хватит с нас митингов и объяснений! Скажите сроки, что такого-то числа все дома будут стоять! — нервы у дольщиков, кажется, начинают сильно сдавать.

— Я сказал, что два дома мы уже начали делать, в ноябре планируем сдать, — терпеливо отвечает Лакницкий.

— Там же не два. Там больше.

— Я понимаю, но больше у меня нет денег.

—А где деньги??? Куда их вывели??? — толпа явно выходит из равновесия.

— Слушайте, я ваших денег не брал!!! — Олег Лакницкий, кажется, тоже начинает слегка нагреваться. — Кто брал — тех ищут, вот и уголовное дело возбудили. А у меня от вас на 300 млн рублей штрафных санкций за просрочку. Я говорю вам, что я придумал — ввести наблюдение в компании, с тем, чтобы текущей ее деятельностью было обеспечение вам квартир. И только второй этап — эти ваши неустойки.

В этот драматический момент организаторы митинга приглашают Олега Лакницкого к микрофону. Он выходит и продолжает объяснять, зачем компании нужно банкротство, как это связано с разблокировкой счетов, обещает, что будет продавать активы «Гринфлайта» по максимально высоким ценам и подытоживает — график сдачи домов уже создан, ориентировочно он рассчитан до 2019 года. Если будут плохие продажи или нарастание кризисных настроений на рынке — может, и 2020-го.

В это время дети рисуют мелками цветные загогулины на картонных домах и на асфальте. Смысла в этих действиях, кажется, никто не угадывает — ну, разве что, организаторы митинга. Лакницкий заканчивает личную пресс-конференцию и уходит с трибуны. За ним кидается человек тридцать и снова берут в кольцо.

— Подпишите обращение к партии власти! — внезапно оживает микрофон. К столу, заваленному белыми листами, начинают подтягиваться дольщики. Текст обращения состоит из краткого пересказа истории с «Гринфлайтом» и туманной просьбы «разобраться с ситуацией и не допустить банкротства».

— Бросайте купоны! Поддержим «Гринфлайт»! — продолжает стараться кто-то у микрофона. После чего и взрослые, и дети — неохотно побросав мелки — подходят к импровизированной бумажной урне с прорезью и начинают бросать туда сиреневые купюры. При ближайшем рассмотрении — ненастоящие.

— Наверное, это единственный способ помочь «Гринфлайту», — горько иронизирует один из дольщиков, подхватывая на руки ребенка и собачку. — Жаль, мне такими купюрами не заплатить ни за ипотеку, ни за аренду квартиры. Хватит митингов, когда будут квартиры...