«Я хотел бы быть Собяниным. Но я — Тефтелев»

— Евгений Николаевич, в этом году немало говорилось о том, что финансовое положение муниципального образования город Челябинск очень непростое. Насколько это верно, и — что с этим делать?

— Если сравнить 2016-й и 2015-й годы — это, как говорится, две большие разницы. На тот момент, когда я пришел в мэрию, чистый дефицит бюджета города был более одного миллиарда рублей. Плюс кредиты на два с половиной — три миллиарда рублей, которые были взяты городом, в том числе под весьма высокие проценты (под 15 годовых). Плюс долги города по подрядам на дорожное строительство в предыдущие годы — около двух с половиной миллиардов.

Это при том, что консолидированный бюджет муниципалитета — около 25 миллиардов, а собственная доходная часть, то, что город зарабатывает сам — около 10-11 миллиардов. Эта величина зависит от того, какие проценты от тех или иных налогов (НДФЛ) оставляет нам область, и от ставок по арендным платежам за землю и имущество, которые зависят, в свою очередь, от кадастровой оценки земли и объектов недвижимости. 

— Вы клоните к тому, что город много потерял от многочисленных случаев переоценки земли в меньшую сторону по решениям судов?

— Именно так. В общей сложности город потерял порядка 800-900 миллионов рублей платежей.

— И, насколько известно, основную роль в этом сыграли наши промышленные гиганты.

— Наверное, не стоит называть кого-то конкретно. Скажем так — в целом.

Я ведь их мотивы понимаю — сам был руководителем и собственником промышленного предприятия. На эти шаги их заставила пойти непростая ситуация в целом в экономике. И каждый из руководителей или собственников заботится прежде всего о своем предприятии, о коллективе. Кроме того, они ведь все сделали по закону.

Другое дело, что мы — я или мои предшественники в мэрии — не смогли точно спрогнозировать эту ситуацию, и спланировали расходную часть бюджета города, не подтвержденную доходами.

В общей же сложности, если говорить о собственных доходах городского бюджета, то они за эти два года не то, что не увеличились — сократились. Грубо говоря, мы потеряли примерно полтора миллиарда рублей. Сейчас ситуация несколько стабилизировалась — цифры за 9 месяцев этого года показывают, что есть небольшой рост (5-6 процентов) поступлений от НДФЛ, есть небольшой рост (после падения) по налогу на землю. 

— На дворе декабрь, но пока еще не было сообщений не то, что о конкретных параметрах, но даже о разработке собственно бюджета города на 2017-й год...

— Если говорить о городе, то мы в плане бюджетирования очень сильно интегрированы в бюджет региона. Наработки у нас есть, но мы до конца не знаем, что и сколько именно средств мы получим от области.

— И получим ли вообще?

— На неделе пройдет заседание Правительства региона, которое затвердит подходы к формированию бюджета области на 2017-й год и его планирования на ближайшие три года. Вообще, у меня есть определенная уверенность, в том числе из наших совместных наработок с областным Минфином и моих личных контактов с губернатором области Борисом Александровичем Дубровским, который говорит, что видит одной из своих задач несколько укрепить в финансовом отношении муниципалитеты. В том числе два крупнейших города — Челябинск и Магнитогорск.

Я вам сказал про дефицит городского бюджета, который у нас пока складывается. Надеюсь, что с помощью области мы его закроем.

— А эта жесткая бюджетная «сцепка» с областью — это своего рода «прокрустово ложе» или гарантия спокойствия для города?

— Скорее, второе.

— Бюджет, его наполняемость во многом определяется общим состоянием экономики города. И это далеко не только наши промышленные гиганты...

— Давайте смотреть. Численность работающих в Челябинске достаточно стабильна, уровень безработицы — менее одного процента, и он стабилен.

В промышленности ситуация более-менее удовлетворительная. Радует то, что происходит на «Мечеле». Вы помните, у холдинга была критическая ситуация по долгам. Но сейчас предприятие работает стабильно, и это сказывается на общем состоянии дел в Металлургическом районе. Поддержка со стороны государства и внимание губернатора влияет и на состояние дел на тракторном заводе. Энергетика, прежде всего, «Фортум», работает нормально.

Конечно, строительная отрасль просела. Нет такого, что раньше, платежеспособного спроса со стороны населения, соответственно, нет и объемов ввода жилья. Конечно, это сказывается и на общем состоянием экономики города.

С другой стороны, строятся все новые торговые комплексы, и есть планы по возведению новых...

— При этом объем розничной торговли падает. Кроме того, возникает вопрос баланса — ведь на рынок заходят мощные федеральные сети, и они несут угрозу местному торговому бизнесу...

— Но власти регулируют этот рынок.

— Каким образом? Выдачей или невыдачей разрешений на строительство?

— Нет. У нас хороший диалог с федеральными сетями, и мы указываем на то, что расположение объектов должно быть максимально рациональным. Взять, например, планы по строительству «Меги» и IKEA. Они ведь придут не в город, а скорее, в агломерацию. И строиться будут не в Челябинске, а на территории Сосновского района.

— Но это все равно может «убить» малый и средний торговый бизнес.

— Пока что, на сегодняшний день он вполне нормально работает.

— С текущей ситуацией в городе всё более-менее понятно. А как насчет прогнозирования и планирования на более долгий срок? Хотя бы среднесрочного? Ведь даже небольшой бизнес — производство, кафе или магазинчик — это история на три-пять лет. А то и больше. И предприниматели хотели бы знать и понимать, что происходит, и что будет происходить. Внешних признаков того, что в мэрии занимаются этим, честно говоря, не видно. А ведь отсутствие понятных прогнозов и планов у властей серьезно сказываются на ожиданиях людей... 

— Понимаете, ситуация была такая, что и на местном, и на региональном, и даже на федеральном уровне вернулись к планированию того же бюджета только на год. И только сейчас мы возвращаемся к трехлетнему горизонту. А такой крупный город, как Челябинск, очень серьезно интегрирован, встроен в одну финансово-бюджетную сцепку с областью и с федерацией.

Хорошо бы было посмотреть вперед, может быть, даже лет на 20. Правда, боюсь, процент погрешности в таких прогнозах сейчас будет слишком велик. Но конечно, по-хорошему, этим надо заниматься.

— Уже через три года, в 2020-м, у Челябинска заканчивается срок действия генерального плана развития — пожалуй, ключевого стратегического документа для любого муниципалитета. Разработка Генплана (если она ведется всерьез) — дело довольно дорогое и небыстрое. Когда мэрия собирается начать работу по новому Генплану?

— В бюджете Челябинска 2017-го года подходы к этому вопросу начинают формулироваться.

— На какой срок может быть рассчитан новый генплан?

— Давайте посмотрим, сколько действовали предыдущие подобные документы. Они ведь были приняты в 1985-м, и, кажется, в 2003-м годах? То есть промежуток — примерно лет 15-20. Если к 2020-му году нам надо принимать нормативные документы, значит, они могут быть рассчитаны примерно до 2035-го года.

— Как сделать так, чтобы эта очень серьезная работа по созданию стратегического документа не превратилась в фикцию? Извините, но то, что произошло с разработкой новой схемы маршрутной сети общественного транспорта, когда победитель конкурса вызвался сделать это за месяц-другой и за смешные для такой работы 500 тысяч рублей, мягко говоря, очень сильно похоже на профанацию.

— Мой опыт, и промышленный, и работы в органах власти, говорит вот о чем. Вы совершенно правы, когда говорите о том, что документ, рассчитанный на столь долгий срок, должен готовиться серьезно. Но поверьте, сумма выделенных на эту задачу денег — далеко не показатель того, что работа будет сделана качественно.

Вернусь к своему магнитогорскому опыту. Мы схему теплоснабжения выполнили за три миллиона рублей. И город был с теплом, есть с теплом, и будет с теплом. Если вы помните, в Озерске такую же работу делали за 25 миллионов, и это как-то неудачно закончилось для главы администрации (речь идет об Евгении Тарасове, осужденном за растрату 22 миллионов рублей из 25, выделенных на проектирование схемы теплоснабжения города — прим. редакции).

Что же до разработки маршрутной сети — смею заверить, что я внимательно наблюдаю за тем, как идет этот процесс. И пока вижу, что те люди, которые этим занимаются, делают так, чтобы принести максимальную пользу городу.

Возвращаясь же к Генплану — понятно, что к его разработке надо подходить значительно более взвешенно и серьезно. Но знаете что — не всегда даже западные специалисты могут предложить то, что подойдет именно нам, нашему городу.

В любом случае, генплан создают люди. От того, кто этим будет заниматься, зависит очень много. Я считаю, что в администрации Челябинска сегодня работает вполне профессиональная команда, способная думать о развитии. Сочетание Владимира Слободского (заместитель главы администрации Челябинска по градостроительству — прим. редакции) и Елены Мурзиной (замглавы администрации Челябинска по экономике — прим. редакции) очень сильно. Это профессионалы высокой квалификации, которых я давно знаю. Хорошая связка отвечает и за городское хозяйство — Юрий Параничев (первый замглавы администрации — прим. редакции), которому, правда, понадобилось некоторое время чтобы «вернуться» из Иркутска, где он работал в последнее время, и вспомнить, что такое Челябинск, где он когда-то возглавлял Тракторозаводский район, и Владимир Алейников (замглавы администрации по дорожному хозяйству — прим. редакции) — человек с богатейшим опытом. Если опыт и усилия этих людей сложить с теми специалистами, которые будут привлечены к разработке Генплана — думаю, что результат будет хороший.

— По идее, Генплан — это средоточие градостроительной, транспортной, экономической, социальной политик города. Своего рода прикладная работа на тему «каким должен быть город». Но и в то же самое время — идеология его развития. Ваши полномочия главы администрации заканчиваются в том же 2020-м году, полномочия нынешнего созыва городской думы — в 2019-м. Это значит, что именно вам вместе с думой придется принимать Генплан, и его содержание будет во многом зависеть от ваших личных взглядов в будущее. А каким вы видите Челябинск? Мечтали ли вы о том, как он может выглядеть? Могли бы, например, взять, и нарисовать это на бумаге?

— Конечно, я об этом размышлял. Если говорить практически, то мне видится важным сохранение исторического центра Челябинска, фасадных групп. И конечно, нужно избавляться от того уродства, которым сейчас выглядят скелеты недостроев, незавершенное строительство в центре города. То же здание рядом с гостиницей «Малахит», недострой во дворе здания на площади Революции... Это все — печальные пятна на облике Челябинска.

И я рад, что Артур Никитин наконец-то приступить к доделыванию здания на улице Васенко. Надеюсь, что Виктор Тартаковский все-таки достроит всё то, что собирался... (речь о котловане на пересечении проспекта Ленина и улицы Свободы — прим. редакции).

— Вы верите Тартаковскому? Или думаете его заставить? Этого не смогли сделать в свое время ни Вячеслав Тарасов, ни Михаил Юревич, ни Сергей Давыдов. Не говоря уже про то, что на Алом поле должна была быть построена 30-этажная гостиница, а не то странное здание с магазинами, что в итоге получилось.

— Почему обязательно заставить? Мы создаем ему все условия. Помогли снять ему те моменты, что мешали продолжению строительства.

А вообще, мы не зря проводили конкурс для молодых архитекторов. Некоторые их идеи лично мне нравятся.

Повторюсь, если сохранить все то, что есть в Челябинске от его исторического облика, и грамотно достроить все то, что уже начато и запланировано — по сути, вот вам и возможный образ города. Не прибегая ни к чему радикальному.

— Когда мы говорим о планах развития города, о власти, которая будет эти планы создавать и воплощать, всегда рано или поздно встанет вопрос политической воли. В том числе — тогда, когда для решения какого-то вопроса надо не только хлопнуть кулаком по столу, но и выйти за рамки формальных полномочий. Как это, например, происходит в Казани. Там ведь смогли и проблему общественного транспорта, наболевшую у нас, решить, и с аварийным жильем. У нас есть такая политическая воля?

— Я очень уважаю то, что смогли сделать в последние годы власти Татарстана в целом и Казани в частности. Но сравнивать нашу область и республику, Челябинск и Казань по многим аспектам, в том числе финансовым, очень, очень некорректно.

Или вот в Москве, где просто берут и за ночь сносят сотни объектов, и убрали маршрутки с улиц. Но Москва — это все-таки не просто огромный город, но он еще и со статусом и полномочиями не обычного муниципалитета, а субъекта федерации, к тому же столичного. У Челябинска просто таких полномочий нет.

У нас с губернатором области Борисом Александровичем Дубровским есть план подготовки города к саммиту стран ШОС и БРИКС в 2020-м году. Планируем привести в порядок реку Миасс, расчистить те места в центре, которые больше похожи на помойку. Стартовые позиции для этого есть. Вот, землю за цирком, которая непонятно было кому принадлежит, городу вернули... Есть проект по строительству парковой зоны на берегу Миасса, есть решения по решению дорожной сети, по двум подземным переходам в районе перекрестка улиц Кирова и Труда. Словом, есть планы, задумки. 

Что же до воли — вот, на днях съездил по сигналу о точечной застройке в центре города, на улице Орджоникидзе. У нас часто такие моменты всплывают. По закону, если смотреть с сугубо юридической стороны, то у застройщика (компании «Магистр» — прим. редакции) все документы есть. Но строить там, конечно, нельзя — там рощица, деревья... Мы хорошо знаем владельцев застройщика, и, думаю, сможем все решить спокойно, найдем вариант для них.

Но повторюсь — впрямую сравнивать Челябинск с Казанью или Москвой нельзя.

Политическая воля — это хорошо. И она есть. Не менее важно проявлять в этом плане разумность. И я в любом случае стараюсь придерживаться принципа коллегиальности в принятии решений. Многие решения мы прорабатываем, принимаем и воплощаем вместе с Городской думой, с депутатами.

— А это не способ своего рода страховки?

— Иногда да.

— Для вас?

— Для нас. Для всех.

Вот сегодня в вопросе функционирования общественного транспорта мы ведь реально движемся к решению того вороха проблем, что накопился.

В идеале это должно выглядеть так, как запланировано, например, на улице Цвиллинга: там кроме трамвая другого общественного транспорта ходить не будет. Я видел отдельные отрезки разрабатываемой маршрутной сети — это на самом деле совсем другой уровень.

— Если говорить об общественном транспорте, то одна из основных причин вороха проблем — то, что платежи за проезд почти полностью —  наличный расчет, неподконтрольный, многомиллионный, и ежедневно. В той же Москве нельзя заплатить наличными деньгами за проезд, сначала нужно купить единую транспортную карту. И это выводит весь денежный поток в легальную область.

Насколько я помню, год назад в Челябинске была попытка, в том числе по вашей инициативе, внедрить транспортную карту на маршрутки. Перевозчикам раздали некое количество терминалов оплаты. Но недавно мы в редакции попробовали заплатить картой за проезд в маршрутке — не нашли ни одной, кто бы их принимал к оплате. Получается, что вашу инициативу, мягко говоря, замылили...

— Мы все-таки не можем взять и заставить всех. Несколько компаний-перевозчиков согласились на этот шаг, мы раздали им терминалы, но дальше у нас не пошло. Но всё-таки мы кроме новой маршрутной сети двигаемся и к единой транспортной карте.

— Когда она появится?

— Эту работу мы затеваем начать в 2017-м году.

— Маршруток в городе будет меньше?

— Наверное, да. Да их уже меньше. Думаю, что в итоге соотношение частного и муниципального общественного транспорта составит примерно 50 на 50.

— Эта пропорция — самоцель?

— Нет, это механизм достижения баланса и результата. Мы должны дать возможность муниципальному транспорту жить нормально, не принося городу убыток. К тому же муниципальные предприятия в куда бОльшей степени подконтрольны. В то же время нужно давать и частному бизнесу работать. В легальном поле, и в единой системе общественного транспорта города.

— Лет пять назад тогдашние власти города не уставали нахваливать «дорожную революцию». Сейчас ее и ее последствия часто ругают. Понимаю, это еще один аспект «тяжелого наследства»...

— Кстати, нет! Знаете, если бы в свое время в Челябинке не сделали развязки и не расширили дороги, то при той скорости и объемах строительства, что была несколько лет назад, Челябинск еще сильнее бы стоял в пробках. Не хочу кивать в сторону соседей в Екатеринбурге, но когда бываю там — радуюсь за Челябинск. Огромные же у них пробки, стоишь по два часа.

Другое дело, что у нас далеко не все было сделано аккуратно. Торопились, в том числе освоить те средства, что были получены на эти цели. Перегибы, конечно, были. Их надо исправлять. Мы стараемся, прежде всего, в части высадки деревьев — там, где их можно вернуть.

— Все в той же Москве мэр города Сергей Собянин решился на радикальный шаг — реконструкцию улицы Тверской с заужением проезжей части на две полосы, и расширением тротуара. И ведь у такого решения есть и экономические мотивы: Тверская — улица с одной из самых дорогих цен на недвижимость, в том числе торговую. Расширение тротуара это расширение пешеходного, туристического трафика, а значит, увеличение продаж.

В Челябинске даже на центральных улицах проезжая часть расширена порой так, что места для тротуара почти не остается. Вы готовы последовать примеру Собянина и, например, сузить проезжую часть проспекта Ленина?

— Если будет понятно, что это принесет пользу — конечно готов! Возможно, что отчасти решить эту проблему как раз поможет новая маршрутная сеть. Если удастся с ее помощью как-то «расшить» транспортные потоки — почему нет?

При этом вполне можно решать какие-то конкретные моменты дорожной сети, не прибегая к чему-то радикальному. Вот, на улице Труда под мостом «Меридиана». Уложили асфальт под трамвайными путями, и, по сути, у транспорта в «пробочном» месте появился лишний ряд для движения.

Могу снова вспомнить Магнитогорск. У ряда улиц была большая загруженность, когда люди ехали утром на работу. А вдоль города идут сады, и садоводы попросили сделать туда дорогу. Выехали, посмотрели, подумали: «а если ее продлить?». И фактически за два года и 100 миллионов соединили южную и северную части города! Частично разгрузив проблемные места.

Пробую применить похожий подход и здесь. Есть ситуация в Чурилово. Мне говорят про проспект Давыдова, на который нужно 1,2 миллиарда рублей... Понятно, что на такую улицу, в три ряда в каждую сторону, сегодня просто нет денег. Поехали на место, посмотрели. Приняли решение. И в итоге получилось за 50 миллионов рублей сделать обычную асфальтовую дорогу. Которая, тем не менее, соединила микрорайон Чурилово с северо-восточной частью города. Думаю, это хорошее решение. И если горожане будут подсказывать нам подобные моменты и возможности...

Но повторюсь — у Челябинска все-таки не такие возможности, как у Москвы. Я бы очень в этом плане хотел бы быть Собяниным. Но я — Тефтелев...

— Евгений Николаевич, давайте вот о чем. Как часто вы объезжаете город? 

— Минимум раз-два в неделю. Иногда в рамках работы, и стараюсь кроме мероприятия в районе посмотреть всю территорию. Иногда — просто езжу и смотрю. А иногда и пешочком, в магазин зайду, продуктов куплю...

— Я далек от мысли, что где-то кто-то в администрации города или районов сознательно пытается недоработать или что-то в этом роде. Но вот какая штука. Например, у меня весной без всяких субботников работники управляющей компании взяли и почистили двор дома. Мусор собрали, несколько десятков мешков. Все замечательно. Но потом эти мешки месяца полтора почему-то никто не вывозил... И если бы это или что-то подобное было только в моем дворе... Наверное, по конкретному случаю это не вопрос к главе города Евгению Николаевичу Тефтелеву — все-таки не его уровень администрирования. Но когда что-то такое случается по всему городу — это уже вопрос к вам.

— Ну, а что, вы или жители вашего дома не знают, где находится управляющая компания или администрация района? В конце концов, я каждую планерку начинаю с фотоотчетов из таких мест, на сайте администрации города есть раздел, куда можно сообщить... Уверяю вас, если люди оповестили бы администрацию города — максимум в течение недели ваших мешков уже бы не было. Но все-таки это больше вопрос работы глав районов. И работы жителей с главами районов. А так-то, конечно, Тефтелев нехороший... 

— Евгений Николаевич, это особенности вашей работы. У нас так принято — во всем виноват самый главный. Путин, Дубровский или вы...

— В чем-то меня это даже радует. Узнаваемость, пусть и порой отрицательная, у меня растет (улыбается). Но ведь то, что положено, на уровне районов надо выполнять.

Я ведь за последнее время двух глав районов поменял... И если кто-то из них не будет понимать, не будет выполнять свою работу как следует, и этим, кстати, создавать мне плохой имидж — я продолжу менять их. Критическая масса-то копится... Не глав — так их заместителей профильных.

— Но еще год назад из-за реформы МСУ многие сетовали на то, что у районов и их глав негусто с полномочиями, и еще хуже — с деньгами...

— Все у них сейчас нормально, и с полномочиями, и даже с ресурсами на выполнение своих обязанностей по благоустройству и уборке территории! И техника в каждом районе есть, по 10-12 единиц, которая способна закрыть точечные проблемы.

— Был ведь еще один заметный случай — когда клумбы напротив мэрии озеленили только после того, как в СМИ появились сообщения и фотографии, что там выросла конопля...

— Помню. В процессе разбирательств выяснилось, что конопля выросла на клумбах, которые находились на территории, относящейся к театру. А это — областное учреждение, и мэрия формально не может тратить муниципальные деньги — это просто «нецелевка»! Впрочем, в итоге все решили (улыбается).

— Вы человек и чиновник опытный, и прекрасно понимаете как принципы функционирования власти и принципы формирования и принятия решений во власти, так и то, что в этой системе много и часто врут. Вам часто приходится ловить на вранье кого-то?

— Иногда бывает. Делаю выводы. Единственно только, что я даю человеку возможность исправиться. Я ведь начинал работать еще в советские времена, когда номенклатуру достаточно серьезно готовили, в том числе — через работу в комсомоле, в партийных и советских органах. И прекрасно помню, что Ленин писал: «Учет и контроль — вот главное, что требуется для „налажения“, для правильного функционирования...». Иногда, давая поручения, лично выезжаю на место и смотрю, как выполнено.

— Вам не кажется, что Олегу Козлову (экс-начальник управления транспорта Челябинска — прим. редакции) слишком долго доверяли и давали возможность исправиться? Иногда ведь складывалось впечатление, что общественным транспортом в городе управляет не мэрия, а, например, депутат Гордумы Новичихин, чьи компании усиленно «обслуживали» транспортные МУПы...

— По Козлову нужно было время, чтобы принять решение, найти кандидатуру ему на замену. Не думаю, что это было слишком долго. В итоге — решение принято, Козлов ушел, и сделал это сам, надо отдать ему должное.

— Евгений Николаевич, а где еще, в каких сферах, кроме транспорта, частные интересы групп влияния сказываются и даже мешают развитию города?

— Они были, и кое-где ещё есть. Но изменения происходят.

Взять ситуацию с Горзеленстроем. Сейчас нет его. Плохо ли или хорошо, но сегодня озеленение — это функция районов. И они ей занимаются. Деньги на это выделяются. И экономия произошла — больше ста миллионов рублей.

Или Челябгорсвет, освещение улиц. Тоже вернули все в город. И снова экономия средств произошла.

— Вы ведете к тому, что когда вы пришли в мэрию, часть городского хозяйства была попросту втихую приватизирована?

— Именно! Просто оказалось, что это — частная собственность. И по некоторым сферам назад вернуть уже ничего нельзя. Но что-то мы все-таки смогли сделать. 

Вы вот про транспорт упомянули. А я скажу, что по освещению, озеленению или теплоснабжению деньги тоже очень немаленькие, вполне сравнимые с транспортом. И группы влияния, группы интересов за этим очень серьезные.

— Как вы считаете, предприятия, которые должны обеспечивать жизнедеятельность города, функционирование его инфраструктуры, должны быть муниципальными?

— На мой взгляд — да.

— Тогда как быть с МУП ПОВВ, с водоснабжением Челябинска, которое, как известно, планируется отдать в концессию?

— (после раздумья, пожимая плечами) Это общегосударственная политика.

— Вопрос не вашего уровня решения?

— Именно так.

Но, давайте порассуждаем. Мы отдаем в концессию на довольно долгий срок (25 лет — прим. редакции), это достаточно новая форма. Концессия на довольно долгий срок, в соглашении прописаны все аспекты передачи в управление и дальнейшего функционирования инфраструктуры, в том числе и тарифы, обязанности сторон. Есть и механизм контроля со стороны муниципалитета, вплоть до возможности досрочного расторжения соглашения. Это очень важно — чтобы город имел возможность контроля. И она у нас будет.

— Евгений Николаевич, вы сами упомянули про вашу узнаваемость, в том числе отрицательную. Если бы вы заранее знали, что будет все так, как оно происходит: с жестким прессингом и критикой, с «магнитофобией» и так далее — вы бы все равно повторили этот путь, приняли бы предложение возглавить Челябинск?

— Да, принял бы. Я, в общем-то, ожидал, что будет примерно так, как оно выходит. Было бы наивно предполагать, что меня, даже с моей историей работы в Челябинске, не воспримут как «магнитогорского» (хотя, вообще-то, я родился в Карталах). Все это надо было просто пережить.

Знаете, я ведь когда после восьми лет работы в министерстве вернулся в Магнитогорск, тоже непросто пришлось. Я принимал город после Евгения Карпова. Он большой умница, настоящий хозяйственник, много сделавший для города. Но — было очень много конфликтов. На этом фоне избрался я очень хорошо — явка более 50 процентов (на муниципальных выборах-то!), 63 процента голосов...

Времени на «вхождение» мне тогда понадобилось поменьше, но первое время было очень нелегко. Только где-то на второй год дело более-менее пошло. В Челябинске масштаб, конечно, другой. И когда меня начали «лупить» за снег — я ведь тогда еще даже не знал толком, кто его в городе убирать должен! И МУП ДРСУ уже был уничтожен. Но ведь это никому не объяснишь...

Но я анализирую, что происходит. Не только же ФАПСИ рейтинги замеряет... В самом начале у меня антирейтинг был выше рейтинга. Но позитивные сдвиги есть. Я стараюсь работать так, чтобы принести городу пользу.

Опыта и профессионализма у меня достаточно. Знание Челябинска, его нюансов и особенностей — я каждый день впитываю и узнаю что-то новое. Наконец, я работаю в команде с Борисом Александровичем Дубровским. Для меня этот человек понятен, и складываются с ним нормальные отношения главы областного центра и губернатора. Отношения, которые приносят пользу городу.

— Если в Челябинске вернут прямые выборы главы — вы примете в них участие?

— Если выборы и вернут, то как раз к 2020-му году, когда у меня заканчиваются полномочия. Посмотрим... Пока у меня есть время, чтобы успеть сделать много нужных дел.