Почему в Челябинске не развивается институт социального предпринимательства

Запросы общества

«Уход за больными и престарелыми, социальное такси, частные детские сады, художественное воспитание школьников, гостиницы временного содержания — да все, что угодно, — перечисляет Вера Соколова, президент НП «Союз женщин-предпринимателей Челябинской области „СОЮЗ УСПЕХА“. — Все это относится к социальному предпринимательству. Оно есть практически в каждой сфере. В металлургии, наверное, только нет... Да и то, думаю, до поры до времени».

На деле же, трендовое для столичного региона бизнес-явление в Челябинске в привычном понимании не развито.

«Это относительно новый вид деятельности, форма той „удочки“, которая может помочь людям, ведущим социальную деятельность, — трактует понятие Евгения Майорова, председатель совета общественного движения помощи онкобольным детям „Искорка“. — Это то, что помогает некоммерческим организациям работать стабильно».

Социальное предпринимательство в России внедряется фондом «Наше будущее» Вагита Алекперова (президент ОАО «ЛУКОЙЛ»). Совладелец русской нефтяной компании в свое время понял: сколько бы он ни заплатил денег для решения точечных проблем нуждающихся, он не решит проблему глобально. Поэтому было принято решение о создании системы поддержки организаций, уставной деятельностью которых является помощь социально незащищенным гражданам. Фонд дает беспроцентные заемные деньги и оказывает консалтинговые услуги: знакомит с бизнесом, учит писать бизнес-план, просчитывать эффективность... Также социальные предприниматели могут получать гранты на обучение.

Заниматься социальным предпринимательством могут не только некоммерческие организации. Даже сельское хозяйство попадает под это определение, так как это низкорентабельный, рискованный с точки зрения вложений, но социально ориентированный бизнес: если из-за дождей или засухи будет неурожай, цены на продукцию растениеводства и животноводства взлетят, и государство, скорее всего, получит в «награду» социальный взрыв.

Фонд «Наше будущее» в свое время хоть и не выдал в итоге грант на проект реконструкции единственной общественной бани в небольшом моногородке, все же посчитал его социально направленным, и проект прошел конкурсный отбор. Производство знаменитой коломенской пастилы учредители фонда тоже отнесли к социальному предпринимательству: продукция, которой торгуют на ярмарках, приносит, по сути, символический доход, но для гостей региона привезти лакомые гостинцы домой — это добрая традиция, и ее помогают соблюдать.

«В принципе к социальному предпринимательству относится оказание любых базовых жизненно важных товаров, работ, услуг, в которых нуждаются люди. Это любой запрос общества, который поможет решить чью-то проблему. Конечно, предметы роскоши сюда отнести нельзя», — говорит Евгения Майорова.

Где деньги, Зин?

На примере некоммерческой организации «Искорка» Евгения Майорова дает понять, что источники поступления средств на реализацию проектов социального предпринимательства могут быть разные. Помимо беспроцентных денег фонда «Наше будущее», финансирование уставной деятельности осуществляется за счет пожертвований — это отдельная статья, пусть и не слишком стабильная. Наконец, есть возможность обеспечивать денежные притоки за счет своей собственной коммерческой деятельности — это и есть суть социального предпринимательства.

«442-ой Федеральный закон „О социальном обслуживании“ позволяет сегодня некоммерческим организациям оказывать услуги наравне с бюджетными, — добавляет Майорова. — Если говорить узко о социальном предпринимательстве, мы для себя определяем, какую услугу мы будем оказывать. Например, в планах есть глинотерапия. За минусом затрат, которые связаны именно с глинотерапией, остается определенная сумма денег, которую мы можем направить на покупку лекарств и сопутствующие расходы, идущие по нашей уставной деятельности — на помощь онкобольным детям. Иными словами, мы оказали платную услугу, перекрыли затраты, а остатки можем направлять на своих подопечных».

Важно, чтобы коммерческая деятельность не шла в пику главной цели, чтобы не получилось перебрасывание всех сил на зарабатывание денег: тогда основная деятельность «просядет», а для социального предпринимательства главное — не «похоронить» социально направленную миссию организации.

«Конечно, некоммерческая организация никогда не сможет соперничать с государственной по уровню оснащения —капитальные вложения и оборудование, которое есть в госслужбе, доступны далеко не всем некоммерческим организациям. Но в целом, это перспективная форма бизнеса», — считает Евгения Майорова.

Впрочем, общественное мнение заготовило свои подводные камни, упирающиеся в российский менталитет.

«Многие возмущаются: как это вы платно будете оказывать услуги: вы же благотворительная организация?!... — вспоминает Майорова. — У „Искорки“ была идея поставить аппараты для приготовления кислородных коктейлей в учреждения здравоохранения. Деньги, которые мы бы получали, мы также смогли бы направлять на помощь детям. Минздрав отказал нам в получении разрешения, мотивировав это тем, что „это зарабатывание денег“, хотя очевидно, что уж зарабатывания тут особого нет...»

Социальное предпринимательство, говорит она, в любом случае низкорентабельный вид деятельности. Именно поэтому российский бизнес, казалось бы, давно научившийся зарабатывать деньги, не открывает, например, дома престарелых.

Несистемная жалость

Система благотворительности как форма финансирования деятельности социальных предпринимателей в Челябинске, как и в целом по стране, далека от идеала. Чаще всего деньги жертвуют обычные люди, причастные к ситуации.

Одна льгота для компаний, занимающихся благотворительностью, все же есть — по налогу на имущество. Поэтому среднему и малому бизнесу это неинтересно...

«Кто-то скажет, что благотворительность должна быть тихой, но тогда не будет системы. А будут разовые пожертвования. Почему бы нам не создать систему корпоративной благотворительности среди организаций?.. У крупного предприятия проблем иной раз гораздо больше, чем у мелкого, и крупному заводу выделить 50 тысяч рублей бывает гораздо сложнее, чем пяти предпринимателям по 10 тысяч. Люди должны осознанно и системно заниматься благотворительностью, — говорит Евгения Майорова, добавляя, что слово „должны“ здесь, конечно, не совсем уместно. — При этом федеральные компании (ритейл, банки...) всегда говорят, что все благотворительные бюджеты в Москве, они ими не распоряжаются. А Москва — не Челябинск...».

Есть и еще одна проблема, характерная именно для социального предпринимательства — иждивенчество.

«На самом деле, есть немало людей, которые привыкли, что им все дают. Условно говоря, у нас есть целевая группа, стоимость услуги, к примеру, 1 тысяча рублей для всех категорий граждан, для детей с онкопатологией — 500, но можно получить ее бесплатно при наличии документов, подтверждающих невозможность оплатить услугу. Это разумный подход. Нужно помогать тем, кому это на самом деле нужно», — уверена Евгения Майорова.

Мораль, бизнес и система

Бывает, ошибаются и сами социальные предприниматели: «просчитать», как пойдет проект, и пойдет ли он вообще, бывает крайне тяжело.

«Проект социального предпринимательства у меня, к сожалению, быстро закончился. И этому есть причины, — рассказывает Елена Жернова, руководитель центра помощи особым детям „Звездный дождь“. — В 2010 году нам пришла идея наладить производство трикотажных изделий. Причем, задействовать женщин, находящихся в трудной жизненной ситуации, или мам, воспитывающих детей-инвалидов. Так появилось ООО „Мамонтенок“. Разработали коллекции, закупили швейные машины и пряжу, превосходящую по качеству аналоги, нашли рынок сбыта.

В итоге, во-первых, оказалось сложно контролировать бизнес на дому, разбросанный по разным концам города. Во-вторых, женщины, воспитывающие деток с отклонениями здоровья, зависят, в первую очередь, от них: условно говоря, дали путевку в санаторий — собрались, поехали... Конечно, бизнес так не работает — это постоянство, система, конкретные сроки и объемы. А заинтересованности нет — возможно, надо было создавать под каждого работника ЧП... Наконец, банально столкнулись с непорядочностью людей: стала „пропадать“ пряжа... Спустя два года нашей некоммерческой организации „Звездный дождь“ выделили помещение, все наши силы ушли туда, и проект „Мамонтенок“ ушел в небытие как-то сам собой. Распродали швейные машинки и сделали выводы».

Вопросы развития социального предпринимательства в Челябинске уже не раз поднимались в кабинетах соответствующих министерств и ведомств, были обращения в «ОПОРУ России». Проекты есть, идеи есть. А вот с поддержкой государства и популяризацией перспективного для некоммерческого сектора направления пока как-то туго.

«Не готов пока у нас бизнес нести социальную ответственность... Не доросли мы до этого... Предприниматели у нас до сих пор нацелены лишь на извлечение прибыли. Крупные корпорации еще могут себе позволить „вести“ какие-то социальные проекты, но этим дело и ограничивается, — делится наблюдениями Наталия Шаталова, организатор проекта „Восьмое небо“ (проект, реализующийся ежегодно с 2012 года исключительно на спонсорские деньги; он сводится к совместному творчеству здоровых детей и детей с отклонениями). — Хотя не все так категорично — есть предприниматели, которые в рамках своего дела занимаются „социалкой“, но тихо, не афишируя. Перспективы у социального предпринимательства есть. Глобально мы уже „наелись“ сверхприбылей, и все чаще люди, добившиеся чего-то в жизни, хотят оставить после себя след, сделать доброе дело — а тем более зрелые предприниматели, которые поняли, каковы истинные ценности в жизни — глубинные, человеческие. Но все равно не обойтись без поддержки власти и общественных организаций».

Евгения Майорова добавляет, что нужна поддержка, в том числе, в формировании общественного мнения о том, что некоммерческая организация может оказывать услуги на платной основе — чтобы это не сказалось на имидже организации, и были исключены репутационные риски.

«Важно понять, хочет ли регион развивать социальное предпринимательство или нет. Точечно я слышала об инициативах развития социального предпринимательства от разных чиновников. — говорит Евгения. — Есть смысл, к примеру, создать социальный инкубатор (по примеру бизнес-инкубатора), чтобы была возможность отдать на аутсорсинг ту же бухгалтерию, или юридические услуги, или пиар. Это тоже была бы форма поддержки социальных предпринимателей. Ведь есть же люди, которые хотели бы создать именно работающую систему поддержки».