Сколько миллиардов рублей в Челябинской области приходится на госзакупки и как распределяются деньги

Справка: Счетная палата формирует «Рейтинг регионального протекционизма» с 2014 года. Для его составления эксперты анализируют контракты по 44-ФЗ и выделяют долю «внутренних» контрактов, то есть заключенных между заказчиками и поставщиками из одного региона.

Если смотреть в разрезе страны, то в целом по итогам прошлого года 65,8% госконтрактов на поставку товаров и услуг областные власти заключали с поставщиками из своего региона. Самая высокая доля «внутреннего» госзаказа в Чечне, Татарстане и Дагестане. В Чечне — почти 90% госконтрактов в 2019 году заключалось с местными поставщиками, в Татарстане на долю внутренних приходится 85,4% госконтрактов, а в Дагестане — 77,6%.

Сам по себе протекционизм — вещь спорная. С одной стороны, хорошо, когда деньги остаются в регионе, формируют региональный ВВП. С другой — неплохо бы, чтобы следствием потраченных средств было высочайшее качество выполненных работ. Но практика показывает, что между этими двумя параметрами знак равенства ставить не всегда уместно, рассказывают в Контрольно-счетной палате Челябинской области.

«В Ямало-Ненецком автономном округе, например, уровень протекционизма составляет 1,4%. В Мурманской области — 12,7%. В Севастополе — 27%. Надо же понимать: когда ты чрезмерно открыт, то своего внутреннего предпринимателя не развиваешь. Но при этом раз иногородние идут, значит, деньги есть, и ты все равно привлекателен.

Но когда местные в процентном соотношении зашкаливают — это тоже плохо. В Чечне уровень протекционизма — 90,5%, и попробуйте заявиться туда, например, на поставку школьного питания. Ты никогда туда не попадешь по понятным причинам. Они защищают свой рынок, при этом существенно ограничивая конкуренцию. Но потенциально существуют риски напороться на отсутствие разнообразия, альтернатив и как следствие — худшее качество», — рассуждает председатель КСП Челябинской области Алексей Лошкин.

Как выглядит Челябинская область?

Если смотреть по количеству договоров, заключенных с поставщиками из Челябинской области, то порог в 70 процентов превышен. А значит, работаем преимущественно с местными. Доля внутренних контрактов по количеству:

• Челябинская область — 71,7 % (68 642 контракта).
• Свердловская область — 7,8 % (7 434 контракта).
• Москва — 5,9 % (5 652 контракта).
• Остальные регионы: 14,6 % (12 607 контрактов).

Но в денежном исчислении картина уже совсем иная. Челябинская область за пять лет «потеряла» почти 20 процентов заработков. В 2014 году на местных поставщиков приходилось 72,1% всех денег по контрактам, а по итогам 2019-го этот показатель — 54,3%. В общей сложности по челябинским предприятиям разошлось почти 62 государственных миллиарда. Вот как выглядят показатели:

• Челябинская область — 54,3 % (61,8 миллиардов рублей).
• Москва — 23,6 % (26,8 миллиардов рублей).
• Свердловская область — 5,4 % (6,1 миллиарда рублей).
• Остальные регионы — 16,8 % (17,9 миллиардов рублей).

Если поверхностно посмотреть на цифры, то по количеству контрактов на Москву приходится около 5% от всех госзаказов, но в рублевом эквиваленте столица забирает себе при этом почти четверть. То есть, если упростить статистику до примитивного и поделить сумму на количество контрактов, получается, что каждому челябинцу, прикоснувшемуся к миру госзакупок, досталось в 2019 году в среднем почти по 900 тысяч (899 872) рублей. В случае с «нерезиновой» цифра несоизмеримо выше: 4 миллиона 742 тысячи 259 рублей. Напрашивается вывод, что наши предприятия хоть и поставляют больше, но зарабатывать стали меньше. Но дьявол кроется в деталях.

 — Нужно что понимать, далеко не все компетенции Челябинской области востребованы в бюджетных закупках. Наши производители в чем сильны? Обрабатывающая промышленность, машиностроение, металлургия, энергетика и так далее, — рассказывает заместитель губернатора Челябинской области Егор Ковальчук. — Но смотрите: сталь ММК, например, как продукция, в бюджетных закупках не востребована. А вот готовые изделия, которые из нашей стали могут изготавливаться в другой области, нужны. И если победителем конкурса, аукциона является не челябинское юридическое лицо, это не значит, что там нет ни одной челябинской копейки.

Или взять национальные проекты. К примеру: программа «Чистая вода», по которой мы строим очистные сооружения в Озерске. Челябинская область не специализируется на создании оборудования для очистных. Поэтому поставка деталей и необходимого оборудования ведется из других регионов, но работы ведутся уже нашими силами.

Или создание детских городков по программе «Комфортной городской среды»: у нас частично производятся некоторые элементы, но есть признанные лидеры и, самое главное, сертифицированные производители площадок. И чтобы благоустроить двор, хочешь не хочешь, но комплексное решение придется купить в другом регионе. Этих дворовых площадок ведь еще и достаточно ограниченное количество надо. Так что разворачивать полноценное производство у нас — это затратно, да и не целесообразно.

Еще пример: автомобильный завод «Урал». Абсолютно все шасси изготавливаются в Челябинской области. И дальше они разъезжаются по всей России. Если говорить о потребностях региона в шасси, то местным закупщикам автопроизводитель зачастую и так делает более выгодные условия, более оперативно реагирует на наши запросы, и за это ему спасибо. Но многое навесное оборудование делается не в Челябинской области. И выходит так: Челябинская область поставляет шасси, в других регионах, например, делают рефрижератор или бензовоз. И к нам приезжает тот же самый «Урал», но уже из другой территории, и закупка идет в зачет ей.

От монополии к конкуренции?

«Изменение структуры заказов является наглядной иллюстрацией тех проблемных процессов, которые развивались в последние годы в финансово-экономической сфере региона, — считает экономист Сергей Гордеев. — Сначала создаются особые условия и преференции „для своих“ — аффилированных фирм. Как следствие — ограничение конкуренции и создание искусственных монополий. Остаточный принцип распределения контрактов для местного бизнеса тут очевиден. Далее, соответственно, следует целый шлейф проблем, в том числе свертывание местного бизнеса, уход в другие регионы, и далее...»

По срокам складывается, что изменение структуры заказов приходится на время правления регионом Бориса Дубровского. Председатель Контрольно-счетной палаты Челябинской области приводит статистику: в 2015 году местным поставщикам в регионе доставалось 64% заработка, в 2016-м — уже 73%, на 2017-й и 2018-й приходится по 67 %, а в 2019-м доля упала до 54%.

«В принципе, можно провести зависимость: в период Бориса Дубровского у нас протекционизм был выше, сторонние организации сюда не пускали. А сейчас рынок стал более открытым», — не напрямую, конечно, говорит, но соглашается с наблюдениями журналиста «Челябинского обзора» Алексей Лошкин во время телефонного разговора.

Взять дорожную отрасль. Давайте вспомним: более 90% контрактов на строительство дорог на территории Челябинской области в 2015–2018 годах было заключено с компанией «Южуралмост». При этом не сказать, что население восхищалось качеством работ. Картина начала меняться, когда Федеральная антимонопольная служба занялась расследованием возможного «картеля» в дорожном строительстве. Год назад ведомство посчитало, что Дубровский и должностные лица регионального Министерства дорожного хозяйства и транспорта находятся в сговоре. Позднее было возбуждено уголовное дело. И лишь 24 марта 2020 года производство по делу об административном правонарушении, возбужденное в отношении Дубровского, было прекращено в связи с истечением срока давности. А 16 июня Центральный районный суд исключил из описательно-мотивировочной части постановления выводы о виновности экс-главы региона (правда, решение в законную силу не вступило и может быть обжаловано).

«Надо балансировать между защитой собственных интересов и открытостью, потому что конкуренция позволяет и сформировать рыночную стоимость, и получить более качественную услугу. Эффективно управлять государственными финансами», — уверен председатель КСП Челябинской области.

После смены власти в регионе Алексей Текслер потребовал изменить принципы в дорожном хозяйстве чуть ли не с первых же дней. Оперативно был отправлен в отставку в связи с отсутствие доверия министр дорожного хозяйства Дмитрий Микулик. В Челябинске по инициативе главы региона лишился поста начальник Управления дорожного хозяйства Администрации Челябинска Александр Шабалин.

Внедрять контракты жизненного цикла, по которым подрядчик несет ответственность за качество работ в течение всего срока гарантии и устраняет дефекты за свой счет, — вот что требует губернатор.

Когда «Южуралмост» перестал получать бюджетные миллиарды в прежних масштабах, это по большей части и привело к тому, что процент прибыли местных в рейтинге протекционизма сократился, рассказывают в правительстве. Но 44-й ФЗ изначально не подразумевает принципа «свои/не свои». Кто готов выполнить контракт по лучшим условиям, тот его и получает. И такой подход приветствуют в антимонопольной службе.

«Конституцией РФ в Российской Федерации гарантируются единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности.

Антимонопольный орган контролирует соблюдение Закона о контрактной системе при проведении государственных и муниципальных закупок. Закон направлен на создание равных условий для обеспечения конкуренции между участниками закупки. При этом при проведении закупок создание каких-либо преимущественных условий для местных компаний или компаний из других регионов не предусмотрено. Более того, такие действия со стороны заказчиков могут противоречить принципам честной конкуренции.

Государственные и муниципальные заказчики для привлечения внимания местных производителей и поставщиков могут информировать такие организации о проведении тендеров, приглашать к участию. Но каких-либо специальных мер не предусмотрено», — рассказывает «Челябинскому обзору» руководитель Управления Федеральной антимонопольной службы по Челябинской области Анна Козлова.

К слову, есть и объективные причины, почему по тем или иным закупкам деньги «утекают» в другой регион. Если рассуждать обывательски: взять, например, телевизоры. Ну если не собирают их у нас, как можно по минимальной цене их взять? Есть, конечно, перекупщики, но они закладывают и свою маржу. Так что выгодные условия может предложить только производитель. Другое дело, если местные подрядчики хотят посильнее «навариться» или, напротив, забирают себе контракт, а должное его исполнение не обеспечивают. В итоге и приходится связываться с поставщиками из других регионов. С этим согласен и преподаватель экономического факультета Челябинского государственного университета Илья Данилов.

«Прежде всего, необходимо отметить, что любой подобный количественный рейтинг для правильной экономической оценки объективности и обоснованности необходимо дополнять качественным анализом, который показывает: какие контракты, специализация которых находится в Челябинской области, „ушли“ в соседние области и дальние регионы. То есть нужно посмотреть контракты, которые наша область экономически необоснованно „упустила“. Взять, например, строительство и ремонт дорог. Ведь мы понимаем, что пригнать дорожную технику из другого региона, рабочих (с суточными и размещением) — это должно быть на порядок дороже, чем использовать имеющиеся у наших дорожников ресурсы. Вот по таким и аналогичным контрактам и должны возникать вопросы экономической и политической целесообразности. В остальном — у разных регионов есть своя специализация, и она позволяет выигрывать контракты за счет более высокого качества при меньшей цене. Это вполне оправданно и допустимо. Тем более что в настоящее время, насколько я понимаю, региональные власти как раз и озабочены подобным анализом и тем, как привлекать сторонние организации только в тех контрактах, которые эффективнее будут исполнены „варягами“», — говорит специалист.

Посмотреть контракты заказчиков Челябинской области можно здесь.

А что наши соседи?

Свердловская область

У свердловчан, если отталкиваться от числа контрактов, процент и количество достающихся «своим» даже поменьше, чем у нас. Вот как выглядит статистика:

• Свердловская область — 70,3 % (60 256 контрактов).
• Москва — 7,1 % (6 081 контракт).
• Московская область — 3,6 % (3 082 контракта).
• Остальные регионы — 19,0 % (14 929 контрактов).

Однако деньги при этом в регионе по большей части и остаются. Об этом свидетельствуют цифры: как в процентном, так и рублевом соотношениях.

• Свердловская область — 66,5 % (более 105 миллиардов рублей).
• Москва — 8,7 % (почти 14 миллиардов рублей).
• Санкт-Петербург — 8,4 % (около 13 миллиардов рублей).
• Остальные регионы — 16,5 % (примерно 24 миллиарда рублей).

Курганская область

А вот курганским компаниям в регионе не шибко разгуляться. Вроде бы и берут больше половины заказов:

• Курганская область — 57,9 % (11 644 контракта).
• Москва — 12,0 % (2 416 контрактов).
• Свердловская область — 8,3 % (1 661 контракт).
• Остальные регионы — 21,8 % (4 352 контракта).

Но в регионе при этом остается меньше половины средств. На долю местных поставщиков приходится 49 процентов. А на втором месте (как и в большинстве регионов, кстати) опять столица России. Крупнейшие регионы-поставщики территории в 2019 году:

• Курганская область — 49, % (11 миллиардов рублей).
• Москва — 17,9 % (4 миллиарда рублей).
• Свердловская область — 8,7 % (около 2 миллиардов рублей).
• Остальные регионы: 24,4 % (порядка 5,5 миллиардов рублей).

Республика Башкортостан

Местные фирмы отвоевали себе в прошлом году не только большинство контрактов, но и средств.

Доля контрактов по количеству:

• Респ. Башкортостан — 76,3 % (73 657 контрактов).
• Москва — 10,4 % (10 081 контракт).
• Санкт-Петербург — 1,3 % (1 224 контракта).
• Остальные регионы — 12,0 % (10 546 контрактов).

Доля контрактов по сумме:

• Респ. Башкортостан — 65,1 % (почти 101 миллиард рублей).
• Московская область — 12,1 % (около 19 миллиардов рублей).
• Москва — 6,3 % (порядка 10 миллиардов рублей).
• Остальные регионы: 16,5 % (25 миллиардов рублей).

Комментарий

Егор Ковальчук, заместитель губернатора Челябинской области:

— Я бы, помимо показателей по протекционизму, обратил внимание на еще одну позицию: рейтинг прозрачности госзакупок. Челябинская область поднялась в нем с 40-го на 16-е место. Считаю, что протекционизм и прозрачность — это, конечно, два разных рейтинга, но, по моему мнению, они взаимосвязаны. Либо мы применяем возможность регулировать результаты конкурсов и, соответственно, влиять на показатель конкурентности. Либо стремимся к большей конкуренции и более развитому доступу всех участников рынка к возможностям бюджетных закупок. И если сравнивать с соседями: Курганская область в рейтинге прозрачности — 65-я. Свердловская — 62-я, ЯНАО — 52-й.

Глобально, конечно, лучше бы, чтобы все наши потребности в госзакупках были закрыты полностью местными производителями. Но это некая идеальная ситуация, которая, наверное, мало где достижима. Нужно стремиться к балансу между созданием конкурентной среды, демонополизацией рынка с одной стороны — и поддержкой местных производителей с другой. В регионе идет реализация национальных проектов, крупных строек. Во многом сейчас это драйвер развития, стабильный даже в условиях распространения ковида. И это как раз возможность для местного бизнеса участвовать в реализации крупных проектов.