Путешественник Евгений Шаталов рассказал, как покорил Арктику и десятки других мест

Фишка Шаталова и его друзей-единомышленников в преодолении, казалось бы, непреодолимых расстояний и маршрутов на автомобилях. Все началось с 90-х годов и обычного «уазика» — Евгений вспоминает, что объездил на нем весь Урал, когда понял, что в легендарную гонку Camel Trophy его не возьмут.

— В «девяностых» я страсть как хотел туда попасть: в газетах и на телевидении говорили об этой легендарной гонке очень много, — говорит Евгений. — Организаторы «Кэмел-трофи» постоянно публиковали в газетах объявления, где писали: «Набираем участников». И я каждый раз подавал заявку: писал и им, и участникам гонки несколько лет. Нужны-то были всего лишь энтузиазм и базовое знание английского языка. Ну, и автомобиль еще. У меня все это было, но меня так ни разу и не выбрали. Я решил не расстраиваться (смеется) и мы с друзьями стали сами путешествовать по Уральским горам.

Переломным стал 1997 год: Шаталов узнал, что клуб «Арктик Трофи» собирает экспедицию на Кольский полуостров, подал заявку на участие и стал готовить свой «уазик». На нем тогда уже стояли специальные «зубастые» колеса, правда, меньшего диаметра, чем требовали условия. Оставалось только сварить из квадратной трубы багажник, закрепить на нем логотип будущей экспедиции и рвануть за 4 000 километров от Челябинска.

— Ежедневно в этой состязательной экспедиции мы должны были на время преодолевать разные дистанции, — вспоминает Шаталов. — Каждый был сам за себя — участники соревновались в личном зачете. Я тогда места никакого не занял, но узнал очень много: как готовить автомобиль к подобным испытаниям, например; познакомился со многими удивительными людьми, получил мощнейшую мотивацию. Это было в сентябре, и сразу практически — в декабре 1997 года — мы с ребятами поехали на первопрохождение на Кольском полуострове. Мы должны были попасть в центр полуострова в Краснощелье — туда, куда никто никогда не ездил на автомобилях. Рубилово было мощное. Я по-прежнему был на своем «уазике» (смеется).

И понеслось. Поездки в Тибет (Шаталов и компания были первыми россиянами, которые прошли Тибет на автомобилях), в Африку, Малайзию, Иран, Казахстан... На вопрос, сколько у вас за спиной экспедиций, Евгений Шаталов задумчиво признается: «Не считал, но вот уже 20 лет по три в год, а то и больше». А потом рассказывает историю:

— В 2014 году мы втроем на двух машинах решили проехать от Архангельска до Нарьян-Мара. Там стоял автомобиль, который надо было перегнать в Москву. Но мы, конечно, не пошли обычной дорогой, а проложили свой маршрут по бездорожью вдоль Ледовитого океана: путь, который никогда людьми на машинах не был преодолен. Это было мегасложно: очень и очень много снега и мы на УАЗ Патриот и «Форд Рейнджер». Думали, что проедем это расстояние за две недели, а в итоге застряли там на месяц. Ну как, не застряли — проехали.

В этот момент мы берем на себя смелость и решаем назвать Шаталова Уральским Вездеходом.

— И все-таки, из всего многообразия путешествий, какое запало в душу больше всего?

— Путешествие в Диксон (самый северный населенный пункт Земли, до которого экспедиция «Арктика» добралась на стандартных автомобилях в январе этого года — прим. редакции). Речь даже не о том, что мы установили сразу три рекорда — России, мира и Гиннесса — а в том, что смогли на стандартных автомобилях — это очень важно, ведь они были без какой-либо модификации — добраться до самого удаленного пункта планеты. То есть мы взяли машины из салона, грубо говоря, и сразу на них поехали. Это были две Toyota Hilux и на них нам нужно было добраться от Норильска до Диксона — более 1 000 километров.

В состав экспедиции, о которой говорит Шаталов, вошли (кроме самого Евгения) самые матерые российские полярные путешественники и один видеооператор: Богдан Булычёв (руководитель экспедиции, Ярославль), знаменитый арктический путешественник Александр Еликов (Новый Уренгой), фотограф и видеооператор Антон Панов (Магадан), оператор телеканала Авто24 Игорь Мельник (Москва) и штурман Дмитрий Лапшин (Севастополь).

Сначала шесть отважных мужиков доехали до Дудинки — морского порта на правом берегу Енисея, после чего двинулись к метеостанции Сопкарга и дальше — к Диксону.

— Откровенно было очень сложно, — признается Евгений. — Во-первых, сам путь — снежный и небезопасный. Во-вторых, мы периодически попадали на тонкий лед и нет-нет да встречали свежие следы белых медведей. В самом конце за 15 часов работы мы могли преодолеть всего-то от 7 до 12 километров. То есть механизм следующий: ты едешь по десять сантиметров, машина идет постоянно накатом и в какой-то момент застревает, мы выходим, откапываем, она начинает ехать и застревает снова через полметра.

Евгений Шаталов в экспедиции был штурманом. В его функционал входило две принципиально важных задачи: разведка пути и «чтобы автомобиль ехал». Когда автомобили выезжали на лед, нужно было выходить и проводить эту самую разведку: пробежаться по льду, посмотреть, нет ли трещин.

— Когда обнаруживали тонкий лед, вот это было страшнее, чем белые медведи неподалеку, — говорит Евгений Шаталов. — В первой машине ехал Саша Еликов — очень опытный полярный путешественник, и он в какой-то момент сообщает нам по рации: «Ребята, увеличьте дистанцию, по льду пошла волна». То есть он доехал до определенного места и перед его машиной лед стал бугриться волной. Мы остановились, достали пешню (приспособление сродни лому, чтобы пробивать лед — прим. редакции) и стали измерять толщину льда. Оказалось, примерно 10 сантиметров. Соответственно, ехать дальше нельзя — мы разворачиваемся, едем обратно по своим следам, чтобы найти толстый лед и по-другому проложить маршрут. На обратном пути Саня рассказывал, мол, еду по нашим следам, а потом смотрю — следы раз! — и в стороне на несколько сантиметров. Это значит, что лед лопнул, образовалась трещина и части льдины сместились. Мы снова остановились, стали долбить лед, опять тонко. Оператор, что был с нами, чуть не провалился. То есть понимаете, там все очень динамично, все очень быстро происходит.

Путешественник признает, что экспедиции на самом деле очень повезло с погодой. Когда «Арктика» только выехала в Диксон, температура воздуха была около −50°С, но потом потеплело (и это, кстати, очень плохо). Дело в том, что на Севере — чем теплее, тем хуже. Когда температура поднимается к −20°С, меняется структура снега, а самое главное — начинается пурга и сильный ветер. Когда мороз, ехать проще, хоть, по словам Шаталова, и лицо обморожено, и дышать сложно.

Именно из-за погоды на обратном пути пришлось сильно торопиться — надвигалось потепление и снег все усиливался. У «Арктики» была ключевая точка — полярная метеостанция Сопкарга, на которой удалось хорошо отдохнуть и заправиться еще по пути в Диксон. Участок от Диксона до метеостанции — самый сложный, хотя по меркам города и хороших дорог расстояние откровенно смешное — около 200 километров. Его экспедиция преодолевала три дня, при том, что один из участков в десять километров шли едва ли не сутки.

— Что это за история с атомным ледоколом «Таймыр», на котором вы вернулись в порт Дудинка? Как вы на нем оказались?

— На Сопкарге начальник метеостанции Алексей Быстров из-за того, что погода ухудшилась, предложил нам: «А давайте свяжемся с ледоколом „Таймыр“, он вас в Дудинку и заберет». Мы согласились, конечно, тем более, что увидеть ледокол — это мечта, а побывать на ледоколе — больше, чем мечта. Тут же связались по рации с капитаном, мол, можешь подобрать? Тот говорит: «Да, могу, только надо разрешение Росатомфлота». Руководитель экспедиции Богдан Булычев решает все вопросы с Росатомфлотом, нам дают добро, ледоколу официально дают разрешение на погрузку и мы, собственно, в итоге едем грузиться — уезжаем от берега примерно на шесть километров и там производим погрузку автомобилей на ледокол. Три часа мы ехали эти шесть километров, кстати. Утром подъезжает ледокол, мы загружаемся сами и уже в комфорте, сытые и довольные, возвращаемся в порт.

Стоит сказать, что путешественникам за время экспедиции удалось увидеть «Таймыр» дважды: сначала по пути в Диксон, когда удалось его обогнать по льду. В сети есть видео, где путешественники на своих «тойотах» обгоняют «Таймыр» и спрашивают друг друга, кричат: «Ты счастлив?! Я абсолютно счастлив!».

— Было очень приятно попасть на ледокол и увидеть в месте, где у моряков висят объявления, нашу фотографию, — улыбается Шаталов. — По пути в Диксон мы сфотографировались на фоне ледокола, а ребята на корабле это отследили и скачали в интернете фотографию. То есть они за нами следили и знали нас, знали о нашей экспедиции, а мы знали о них. Нас очень хорошо встретили: провели экскурсию, расселили, показали капитанский мостик. Вообще, я хочу признаться, где бы я ни находился, куда бы ни ехал, с людьми у меня нет проблем, слава Богу. И на Севере их не было тоже, тем более, что люди Севера — это отдельная каста.

— Почему? Что в них особенного? Приведите пример...

— Они не такие, как вы или я. Они все открытые, искренние, помогающие. По пути в Диксон в одном из населенных пунктов мы остановились вечером. Пришли в администрацию, там какой-то парень дежурил: напоил нас кофе, нашел начальника клуба, договорился с ним, чтобы мы там же и переночевали. Нам этот клуб открыли, расселили, принесли нам уху и пироги утром. Это было в селе Караул. Потом поехали до следующего села — оно еще меньше, буквально несколько домов, но клуб тоже есть. Приехали в три часа ночи. Я постучался в один дом, спросил, где живет начальник клуба, потом пошел до него, мне открыла женщина, которой из Караула не дозвонились и не предупредили, что мы приедем. Она не знала. Но все равно радушно нас приняла, расселила, а утром нас опять ждала огромная кастрюля ухи.

Или тот же начальник метеостанции — Алексей Быстров. Мы пока ждали ледокол, жили у него три дня. Он нас кормил, поил, содержал, баню нам дал, ночлег... Нам уже потом неудобно стало, мы же ничего не делали. И решили, чтобы хоть как-то отплатить, съездить за водой на снегоходе — привезли ему много фляг. Люди на Севере — фантастические (вздыхает).

В Диксоне тоже. Там живет порядка 300 человек, есть глава города и председатель местного законодательного собрания — они нас встречали. И у этих людей столько планов, столько мыслей о развитии и будущем поселка! Не было совершенно ощущения, что поселок депрессивный. Я невольно сравнил с Амдермой (поселок в Ненецком АО — прим. редакции), я там бывал, и он совершенно заброшенный. Раньше в Амдерме жили 16 тысяч человек, а сейчас осталось тоже что-то около 300. Так вот в Диксоне все вообще не так. Там елка стоит на главной площади, светится огнями, там школа есть действующая, где в прошлом году, правда, всего одна была выпускница (улыбается). Там два участковых. Туда пришел «Восток-Уголь» на добычу, то есть жизнь начинает кипеть, понимаете?

— А что касается команды «Арктика», пошли бы теперь, после того, что пережили, с ребятами в разведку?

— Куда угодно бы пошел. Мы друг друга знали все заранее: с кем-то уже довелось ездить в экспедиции, с кем-то нет. Но знакомы были. И так вышло, что у нас в экспедиции было все: понимание, слаженность, здравость, адекватность. Взаимоотношения были на фантастическом уровне. Амбиций, истерик и жалоб — всего этого не было. Безусловно, мнение Богдана как лидера всегда было решающим, хотя ему ни разу не пришлось этим авторитетом на кого-то давить. Богдан сам из Ярославля, я — из Челябинска, Дима из Симферополя, Саня из Нового Уренгоя, Антон из Магадана, а Игорь из Москвы. Вся Россия объединилась, чтобы сделать такое невероятное путешествие.

— У вас в команде действовал сухой закон?

— Конечно. У нас никто не курит и не пьет. Не так, что не пьет на время экспедиции, а вообще. При этом пить на морозе «для согреву» — это ведь миф: вы выпьете 50 граммов, сосуды расширятся, а потом резко сузятся и вы замерзнете еще сильнее.

— И еще один вопрос о путешествии к Диксону: правда, что такие экспедиции невозможны без спонсорства?

— Возможны, но это будет гораздо сложнее. Что касается экспедиции «Арктика», то это был проект Богдана и он занимался поиском партнеров. Нам в итоге предоставили автомобили, резину, фары, лопаты и инвентарь, одежду, снаряжение и рации. Было очень много достойных партнеров.

Под занавес беседы просим Шаталова рассказать о том, что, быть может, для него лично важнее путешествий. Все-таки он хоть и занимается автомобильным бизнесом, входит в Русское Географическое Общество, возглавляет RED OFF-ROAD EXPEDITION — уральский клуб путешественников-автомобилистов, еще и занимается благотворительностью. У «Рэд офроад» есть паранаправление — с припиской PARAEXPEDITION. По информации в сети, ребята нередко работают с воспитанниками детских домов, интернатов и инвалидами. В чем же заключается это сотрудничество?

— Наша задача заключается в том, чтобы помочь подросткам, которые скоро оставят детские дома, социализироваться. Нормально вступить в жизнь, — говорит Шаталов. — Недавно, кстати, ездили в Есаульский детдом, а до этого долгое время тесно сотрудничали с Кусинским. RED OFF-ROAD PARAEXPEDITION, кстати, возглавляет выпускник этого детдома — 20-летний Сергей Апляев. Он «опорник» — с рождения у него не работают ноги, поэтому он передвигается на коляске либо с костылями. Однако это не мешает парню заниматься плаванием — он является мастером спорта и членом сборной России по параплаванию. Я очень надеюсь, что через два года он отправится на Олимпиаду. Мы с Оксаной (супруга Евгения, финансовый директор и тоже поклонница путешествий и экспедиций — прим. редакции) его усыновили. Скоро он возьмет мою фамилию, когда будет менять паспорт. У меня есть еще старший сын Женя — ему 24, он со мной в бизнесе, работает менеджером — продает автомобили. Семья и хорошие отношения с людьми — вот, что важнее путешествий.

P. S.: И напоследок еще кое-что. Как стало известно редакции «Челябинского обзора», на днях у RED OFF-ROAD PARAEXPEDITION выходит документальный фильм о мистической трагедии на Перевале Дятлова — челябинский Вездеход вместе с командой проделал колоссальную работу и скоро озвучит свою версию событий, случившихся на перевале. Мы обязательно расскажем о кино дополнительно на страницах нашего издания, а пока всем, кто мечтает начать путешествовать, хотим дать совет — не бойтесь и просто начните. В начале 90-х, когда в стране не было ничего, кроме истории и надежды, а у Шаталова были только любимый «уазик» и заветная мечта, он не испугался и угадал. Дерзайте и вы!