Константин Хабенский снял свой первый фильм, и тот получился отнюдь не комом. Монохромная камерная драма рассказала нам об уникальном событии — удачном восстании в нацистском концлагере, которое поднял не кто-нибудь, а советский офицер. Человек явно столь же упорный и настойчивый, как воплотивший его образ актер.
Константин Хабенский нашему городу — человек не чужой. В Челябинске успешно работает детская студия творческого развития «Это правда», деятельность которой курирует сам актер, и даже иногда выходит на сцену вместе с ребятами; кроме того, Хабенский, как и не менее знаменитая Чулпан Хаматова, является основателем благотворительного детского фонда — речь идет о сборе средств для борьбы с раком мозга. И эта часть его жизни тоже знакома южноуральцам. К счастью, немногим.
Кстати, сборы фильма «Собибор» также пойдут в копилку фонда: пять процентов от кассы в российском прокате будут перечислены в помощь больным детям, о чем Хабенский сообщает на сайте организации.
И да, в недавнем интервью Юрию Дудю Хабенский признался, что он «даже Челябинск» любит. Но сейчас речь не об этом.
Предводителем восстания в лагере стал советский офицер Александр Печерский, которого и сыграл Хабенский.
Побег из Собибора — лагеря смерти в Польше — событие уникальное. По сути, это был единственный удачный организованный мятеж такого рода: пленные евреи убили эсэсовцев и, выломав ворота под пулями, убежали с территории. А предводителем всего этого стал украинский еврей, советский офицер Александр Печерский, которого и сыграл Хабенский. Да, и сыграл, и сел в кресло режиссера. Впрочем, вопроса о том, как ему удавалось одновременно быть центральным персонажем и стоять по ту сторону площадки, во время просмотра не возникало: главный герой в фильме — отнюдь не Печерский и его товарищи, а сам Собибор. Концлагерь как средоточие мерзости, скотства, грязи, смерти и в то же время — воли, мощи духа, несгибаемости человеческой души и силы человеческого тела. Чтобы доказать, как упрям человек даже перед лицом гибели, Хабенский, не щадя, в первых же кадрах умертвляет красавицу-еврейку в исполнении Михалины Ольшанской, которая еще недавно крутила фуэте у Учителя, а теперь картинно бьется в агонии в «бане» лагеря смерти, неотрывно глядя в глаза своему убийце.
К фильму можно и нужно придраться. Во-первых, на фоне мрачной истории местами довольно неуклюже пытается прорасти юмор: например, в сцене, где Печерский демонстративно расстегивает штаны, дабы доказать солагерникам, что он «такой же еврей». Но получается почему-то не очень смешно, хотя, строго говоря, юмор в таких историях может быть совсем не чужеродным. Но, видимо, и сохранять смешное перед лицом смерти, и тем более воссоздавать это — задача непростая. Во-вторых, неясная любовная линия то ли с ангелом, то ли с реальной девушкой (которая плотью Печерского не интересуется вовсе, а лишь читает ему душеспасительные проповеди о силе терпения и божей помощи) явно раздосадует поклонниц актера, и есть отчего. В-третьих, демонически постаревший Кристофер Ламберт в роли коменданта лагеря, оберштурмфюрера СС Франца Штангля не делает в кадре ровным счетом ничего, кроме как ходит и смотрит из-под массивных надбровных дуг, причем четверть века назад в «Горце» у него это получалось значительно лучше. В-четвертых, Мария Кожевникова в роли польской пленной выглядит как персонаж-мебель — при том, что остальные герои получают хорошо распределенный объем реплик, действий и внятную предысторию. В-пятых, разъяснение одного из офицеров, почему он считает возможным убивать евреев, являет собой коротенькую выжимку на тему Эдипова комплекса, что несколько упрощает размышления о природе нацизма. Ну, и так далее.
У фильма — международный актерский состав.
И тем не менее: Хабенский снял смотрибельный, понятный, стилистически выдержанный и эстетический переносимый фильм о том, что воля к жизни — сильнее смерти. В «Собиборе» нет ни капли самолюбования. Ни малейшего желания выпятить собственные актерские и режиссерские амбиции. Есть совершенно четкий месседж: нам нужно знать, что в войну люди побеждали даже в самых невыносимых условиях. И польские евреи, и советские офицеры. Да, немцы показаны как самая концентрированная ипостась зла, без намека на полутона, но, в общем, учитывая конструкт фильма, так оно и лучше: слабость к шмоткам из Парижа в некотором роде делает их людьми, а большей человечности у работников концлагерей, говорят, и не водилось.
«Собибор» достойно и оправданно встраивается в ряд очень важных лент о Второй мировой. Это и «Дюнкерк» Нолана, и «Жизнь прекрасна» Бениньи, и «Рай» Кончаловского. Ну и, разумеется, не вспомнить этом ряду «Список Шиндлера» — просто дурной тон. Константин Хабенский счастливо избежал перегибов в виде ура-патриотического тона или, напротив, беспросветно упаднической чернухи, коей сильно грешит продолжение «Утомленных солнцем». «Собибор» хорошо снят, прекрасно смонтирован, над ним явно поработали великолепные специалисты по звуку, а композитор Кузьма Бодров своим саундтреком буквально выложил дорогу из ада на свободу, по которой еврей Шломо убегает за кромку финальных титров.
...Константина Хабенского знающие его люди из богемно-культурной общины Челябинска характеризуют как человека довольно закрытого. Замкнутого трудоголика, крайне серьезно относящегося ко всему, что делает. Актерские работы, теперь и режиссура, помощь больным малышам, вклад в развитие детского творчества. Учитывая его семейные обстоятельства (первая жена Хабенского скончалась от рака мозга десять лет назад), легко понять, что формула «все силы на борьбу за жизнь» для этого человека отнюдь не пустой звук. Об этом его работа, об этом его благотворительная деятельность, об этом так или иначе все его удачные роли последнего времени. «Собибор» — еще одна строка в этом очень личном списке и она, безусловно, заслуживает прочтения.
