«Я боялась, что он меня убьет, а идти было некуда»
Как в Челябинске работает центр, где спасают женщин и детей от домашнего насилия
МБУ СО «Кризисный центр» работает при поддержке администрации Челябинска уже 10 лет. Здесь оказывают психологическую помощь, работают с приемными родителями, помогают примириться супругам и родственникам. Однако самая болевая точка деятельности центра — конечно, работа кризисной квартиры, где живут женщины, которым зачастую просто больше некуда сбежать от насилия и безденежья.
Коммуналка для спасения
Нас с фотографом просят не снимать лица этих женщин. Они разные — у кого-то странная, чуть застывшая мимика, кто-то несмело улыбается, но отводит глаза, увидев фотокамеру. Кому-то 18 лет, кому-то — больше 40. Вопреки ожиданиям, никаких следов маргинальности в кризисной квартире не обнаружилось: здесь и педагоги, и медики, и продавцы, и предпринимательницы. Недавно поступила девушка с дипломом дизайнера — сожитель сначала избил ее до полусмерти, а потом изрезал лицо осколками посуды.
— Их тех женщин, кто попал к нам в кризисную квартиру в 2016-м году, 75% — это жертвы насилия. Остальные — заложницы трудной жизненной ситуации, прежде всего экономической, — говорит директор МБУ СО «Кризисный центр» Ольга Бабанова. — У нас есть служба экстренного реагирования, что-то вроде 112. Если на том конце провода — крики, слезы, жалобы на то, что бьют, угрожают, унижают, то мы выезжаем. В трети случаев — с представителями полиции, иногда — скорой помощи. Если мы видим, что ситуация действительно критическая, обстановка — токсичная, угрожающая женщине и ребенку — то мы предлагаем сесть в нашу машину, собрав вещи, и поехать в комнату временного пребывания. И если за сутки ситуация не изменилась, то мы перевозим женщину в кризисную квартиру.
В кризисной квартире одновременно могут находиться до 20 человек. По словам Ольги Бабановой, места хватает, расширения не требуется. В квартире — отдельные комнаты с аккуратным ремонтом, приличная мебель, новая сантехника, стиральные машинки — в общем, все, как в недорогом, но уютном хостеле. На кухне — гарнитур, пара холодильников, где у каждой постоялицы своя полочка. На плите — борщ и лепешки. Готовят и убирают гостьи квартиры по очереди. Продукты покупают на свои средства — как правило, у женщин есть и работа, и пособия, но если кому-то не хватает, то подруги по несчастью, как правило, не жадничают.
«Само ничего не рассосется»
С нами соглашается поговорить Карина (имя героини изменено — прим. редакции). Она недавно переехала сюда с четырехлетней дочерью. С виду вполне уверенная в себе женщина средних лет. Сбежала, кстати, из собственной квартиры, спасаясь от неадекватного супруга.
— Пять лет назад у нас с мужем все было хорошо. Потом родилась дочка и все куда-то покатилось. Скандалы, потом наркотики — «соль», — рассказывает Карина. — В приступах он бросался на меня, на ребенка. Следов не оставлял, но я боялась, что он меня убьет, а идти было некуда. В полиции мне сказали, что я не могу его выселить, он же по документам муж, посоветовали ждать суда. Я была вынуждена сбежать. Про этот центр узнала из СМИ.
— Он по-прежнему принимает наркотики?
— Ну, вроде сейчас завязал. Ходит в церковь, — губы Карины трогает саркастическая усмешка. — Уверовал. Не дает мне развод — это в его концепцию жизни не вписывается. Вообще, мой совет всем жертвам насилия: нельзя терпеть. Нельзя затягивать, надо принимать меры. Само по себе ничего не рассасывается.
У Карины ситуация отнюдь не безнадежная. Пока она скрывается от неадекватного мужа в кризисной квартире, но у ней есть жилье, а развод — дело времени. Женщина благодарит сотрудников «Кризисного центра» за заботу, помощь, в том числе психологическую, а также упоминает, что в полиции у нее приняли три заявления по поводу угроз убийством и побоями, но принимать меры, по ее словам, отказались. Мол, таких дел у правоохранительных органов — навалом. А потом приходят те самые жены и забирают заявления. Прощают непутевых мужей...
— Женщины, которых дома били и унижали, приходят к нам совершенно раздавленные, — говорит Ольга Бабанова. — Им ничего не надо, лишь бы оказаться в безопасности за закрытой дверью. А когда мы начинаем с ними работать, оказываем психологическую и юридическую помощь, то они прямо оживают.
Ольга Бабанова приводит такие цифры из собственного опыта работы в центре: на тридцать случаев насилия — 10 заявлений в полицию, и только один случай, когда дело дошло до суда. Мужчине дали условный срок. Он остался в совместно приобретенной квартире, а его бывшая жена снимает жилье. Это, конечно, не официальная статистика правоохранительных органов, а условная выборка, скажем так. И все же, и все же...
Из ипотечной квартиры — на выход
История 28-летней Лидии (имя изменено — прим. редакции) менее драматична. Однако девушка уже три месяца живет в кризисной квартире вместе с трехмесячной же дочерью. Девочка весело гулит и сжимает кулачки, пока ее мама рассказывает нам об обстоятельствах, приведших ее в центр.
— У меня было ИП, своя квартира, в ипотеку. Когда начался кризис, я прогорела и закрыла ИП. Была беременной, нечем стало платить за квартиру. Ее забрал банк, прошли вторые торги уже. Работаю сейчас в такси, есть своя машина. Подала в суд, надеюсь на реструктуризацию долга, — поясняет девушка. — Я тут 3 месяца, но план на будущее уже сформировала: снимать жилье, растить ребенка.
Как позже объяснили нам сотрудницы кризисного центра, ипотечную квартиру у Лидии забрали потому, что вообще-то у нее есть доля в родительском жилье. Но родители дочку с ребенком принимать отказались... Сначала девушка хотела оставить ребенка в роддоме, но благодаря тому, что сотрудники медучреждения оперативно связались с кризисным центром и подключили к работе над случаем психологов (контакты центра есть во всех отделах полиции и во всех роддомах Челябинска — прим. редакции), этого удалось избежать. Лидию переубедили, и теперь она, по словам сотрудников МБУ, вполне адекватная мать. А есть девушки — особенно из детдома, и это частые гостьи в кризисной квартире — которые в принципе не имеют понятия о том, что такое ухаживать за ребенком, что такое вообще режим дня, что такое готовить и убирать. А уж про психологические групповые тренинги и вовсе не в курсе. Однако они меняются.
— Наша задача — показать женщине, что у нее есть ресурс. И что она отвечает сама за себя. И за ребенка тоже, — подчеркивает Ольга Бабанова. — Кроме того, у нас есть штатный юрист, который помогает девочкам решать вопросы с жильем. Например, если к нам поступает юная девушка из детдома, мы связываемся с представителями территории, откуда она приехала. И выясняем, когда ей должны по закону дать муниципальное жилье. Если детей двое, то помогаем получить маткапитал и купить на него хотя бы комнату. Третий момент: восстанавливаем связь с родственниками, если там найдется, где жить. Четвертый вариант: женщина живет в кризисной квартире, устраивается на работу и начинает получать доход, снимает жилье. Пятое: девочки объединяются, договариваются, где после выхода из нашего учреждения снять квартиру.
Собственно, главный вопрос, который возникает после посещения кризисной квартиры: куда пойдут те, кому порой чудом удалось избежать смерти? Вот такие варианты решения проблемы предлагают девушкам сотрудники центра. Но, увы, не всегда это работает...
— Повторные возвращения в наш центр, повторные звонки на горячий телефон, — половина от зарегистрированных случаев — говорит завотделением «Служба экстренного реагирования» Александра Лопатина. — Потому что невозможно сразу изменить ситуацию. Женщина должна сама меняться. Ради этого мы привлекаем к работе семью, родственников зовем на консультации.
У службы бывает от 2 до 15 вызовов в день. Когда приехала наша редакционная группа, бригада как раз была на выезде, но мы ее дождались. Психолог и соцработник вернулись одни, без потерпевшей. Конфликт удалось уладить на месте.
Двойные стандарты губят
— Не нужно думать, что страдают только женщины и только от мужей. К нам один раз пришла девушка, которую терроризировала собственная мать, — говорит Ольга Бабанова. — Мужчины, конечно, тоже страдают от домашнего насилия, но они-то вовсе не привыкли обращаться за помощью. К нам в центр такой запрос поступал всего один раз за прошлый год. А был случай, когда на мать кинулся 11-летний сын. С ножницами в руке... Это, в общем, свидетельствует о том, что из многих мам так себе педагоги.
Стоит еще раз подчеркнуть: деятельность центра заключается во всесторонней помощи семье: консультативной, психологической, юридической. Это и профилактика отказа от новорожденных (именно то, что помогло Лидии стать настоящей матерью своей дочке), и подготовительная работа с теми, кто хочет взять приемного ребенка, и помощь семейным парам.
— У нас есть, помимо экстренной службы реагирования и кризисной квартиры, консультативное отделение, служба примирения, методическое отделение, — рассказывает Ольга Бабанова. — Работает также телефон доверия. Все это направлено на профилактику семейного неблагополучия. Часто приходят пожилые супруги на стадии «опустевшего гнезда» — когда дети уходят и вспоминаются обиды за всю прожитую жизнь. Часто наши психологи помогают решить вопросы разводящейся пары по поводу того, кому оставить ребенка.
Психологи кризисного центра отмечают: многие проблемы в семье начинаются с двойных стандартов — когда родители говорят ребенку не пить, не курить, не ругаться, а сами занимаются ровно тем самым. Иногда чтобы донести до мамы и папы эту простую мысль, приходится провести немало сеансов...
МБУ СО «Кризисный центр» учреждено администрацией Челябинска и полностью финансируется из городского бюджета. Расходы на его деятельность — порядка 21 млн рублей в год. Вообще, это самое молодое учреждение в структуре администрации Челябинска. Оказывает до 30 тысяч услуг в год. Сейчас работают три площадки, две из которых в Металлургическом районе, в том числе кризисная квартира и отделение экстренной помощи, и одна — в центре города. По сути, МБУ — самое крупное учреждение такого рода в УрФО!
— Власти Челябинска и депутат Наталья Баскова в частности десять лет назад приняли политически правильное решение — инвестировать в семью. Мы помогаем семье, какой бы они ни была — полной, неполной, благополучной или малообеспеченной, — говорит Ольга Бабанова. — Это самые важные инвестиции — в семью, в будущее! Важно понимать — ты не один. Помощь есть.
Все, кто хочет помочь работникам МБУ СО «Кризисный центр», могут звонить по телефонам, указанным на сайте, или найти группы учреждения в соцсетях. Помощь нужна всегда: в кризисной квартире есть маленькие дети, им необходимы коляски, пеленки, прочие вещи первой необходимости. Женщины часто приходят сюда чуть ли не в тапочках на босу ногу. И можно сколько угодно говорить, что большинство из них «сами виноваты». Но с такой позицией человеколюбия не прибавится. А вот если мы научимся слышать друг друга, принимать чужие обстоятельства и помогать друг другу, то это будет лучшая помощь институту семьи как таковому.