«Без любви ничего не бывает»

— Татьяна, действительно ли у примы есть выбор: это буду танцевать, а это — нет?

— Вообще, так должно быть: прима — это лицо театра, культуры, города. Под нее ставятся спектакли, подбирается репертуар. Но сегодня акценты несколько сместились. Театр должен ориентироваться на зрителя, в первую очередь. Главный — зритель, а не артист. Поэтому и выбор остается за ним. Прима танцует то, что востребовано.

О финансовых проблемах в театрах нашей страны знают все. Я бы хотела поработать с разными балетмейстерами, с известными мастерами балета. Но у театра нет возможности приглашать их в Челябинск.

— Тогда почему вы остались в Челябинске?

— Мне очень часто задают этот вопрос, ответ на который прост — сложилось так. Неважно, где ты работаешь, важно — как ты это делаешь. Меня знают и в России, и в мире.

— Когда вы преподаете, выкладываетесь точно так же, как и на сцене?

— Конечно. В каждой профессии есть свои сложности. Когда танцуешь, кажется, что ничего сложнее и не бывает. Но когда пытаешься кого-то научить, понимаешь, что и здесь есть много непростых моментов. Нужно не просто научить поднимать или опускать ногу, важно — передать эмоции, зажечь!

Преподавание — это закономерный путь танцовщика. Сейчас я начала репетиторскую деятельность в театре и педагогическую в Институте культуры. Это абсолютно разные методики работы: артисты и студенты. Выкладываюсь полностью и с теми, и с другими. Я же не просто показываю какой-то элемент, а потом наблюдаю. Я танцую вместе с ними. И когда «мои подопечные» говорят мне: «Это невозможно!», я показываю, что это возможно на своем личном примере. Скажем так, я «играющий тренер».

— Насколько серьезно молодое поколение танцовщиков относится к балету? Они также глубоко проникаются этим искусством, как и раньше?

— Сейчас нет какого-то духа творчества. Мои учителя и мы, будучи студентами, оставались в репетиционных залах после учебы еще на несколько часов. Залы не пустовали никогда. А современные студенты репетируют положенное время и уходят. Не знаю...

Мне сложно судить, давать оценку чьим-то действиям, но, на мой взгляд, — это дилетантство. С таким подходом примой не станешь никогда. Я репетирую каждый день, и в выходные, и в праздники.... Балет — это не таблица умножения и не езда на велосипеде, когда один раз выучил и всю жизнь знаешь и умеешь. Чтобы приблизиться к идеалу, нужно постоянное совершенствование и выносливость бегуна на длинные дистанции.

— Вы всё стремитесь довести до идеала?

— Да, иначе неинтересно. Достичь совершенства невозможно, но путь к нему прекрасен. Сложно, но это же так здорово — преодолевать себя и свою лень. И потом, когда есть достойный результат, ты счастлив!

Можно научить студентов ремеслу танца: тут по кругу побежали, тут — по диагонали. Но если мы вспомним великого балетмейстера Мариуса Петипа, то поймем, что многое зависит и от таланта, и от трудолюбия. Он нигде не учился искусству балетмейстера, да и ВУЗов таких не было. А сколько шедевров он создал! Мы до сих пор танцуем его балеты, а уже почти 200 лет прошло. Думаю, что их еще очень долго будут танцевать.

— Мужчин в балете по-прежнему не хватает? Каким должен быть танцовщик?

— Эта проблема существует много лет — мужчин не хватает. Танцовщик должен быть сильным, причем иметь силу не только физическую, а еще и внутреннюю. Профессию артиста, особенно в театре на периферии, сложно назвать прибыльной. В театре не работают, в театре служат. А к этому служению не каждый готов. Нужно быть фанатиком, в хорошем смысле этого слова. И любить свою профессию, театр и зрителей. Без любви вообще ничего не бывает.

— Как вы относитесь к современной хореографии?

— Современный танец — очень обширная и очень разнообразная форма хореографического искусства, и там могут быть интересные эксперименты в поисках нового. Развитие же нельзя остановить. Реформатор балета Михаил Фокин говорил о том, что балет должен не только хранить классическое наследие, но и создавать новое, и в этом он видел будущее. А Морис Бежар вообще назвал классический танец источником модерна. В крупных балетных труппах, которые танцуют только современную хореографию, артисты всегда занимаются классическим танцем. Потому что только классический танец дает элегантность и формирует красоту линий. Конечно же, существуют интересные, заслуживающие внимания спектакли, поставленные в современной пластике, но будут ли они такими же востребованными, как, например, «Жизель» — покажет время.

— Вы пробовали экспериментировать?

— Пробовала. И считаю, что удачно.

Вообще, артист, воспитанный на классике, может освоить любой жанр. Будь то современная пластика, джаз, хип-хоп — все, что угодно. И будет это делать очень красиво и эстетично.

Артист, не владеющий классическими основами, не сможет «встать на пальцы». Недаром балерины начинают учиться с 10 лет. И учатся всю свою творческую жизнь. Музыканты играют гаммы каждый день. Так и мы каждый день танцуем свои «гаммы», чтобы быть в форме.

— Кроме формы, должен быть еще и актерский талант?

— Безусловно! Без него не создать яркий запоминающийся образ. И этого не заменят никакие эффектные «трюки», которые демонстрируют современные танцовщики.

Сцена обнажает. Танцовщик должен быть интеллектуалом. Недостаточно умного артиста видно сразу.

— К интеллекту добавим еще и сильный характер.

— Без него вообще никуда. Если ты четко знаешь свою цель и готов к преодолению препятствий на пути ее достижения — все получится. А если ты «мямля» на диване, то тут и говорить нечего. Дорогу осилит идущий.

— Во сне вы танцуете?

— Когда как. В основном я куда-то опаздываю: нужно выходить на сцену, а я не могу: ленточки на пуантах не завязываются. Или, наоборот, они развязались в самый неподходящий момент. Или я где-то заблудилась и не могу найти сцену. Все время в балете трудности какие-то!