По следам трагедии

Как отреагировали челябинские вузы на стрельбу в Перми

pixabay.com

Массовая стрельба в Пермском университете. Еще свежа в памяти боль от трагедии в Казани — и уже произошел новый случай «колумбайна» в образовательном учреждении. Еще тогда, в мае, практически на всех уровнях, вплоть до федерального, говорили о том, как нужно усиливать безопасность. Но что изменилось? Как отреагировали челябинские вузы на трагедию? Усилили ли меры безопасности? Мы решили узнать в самих университетах, у студентов, преподавателей.

20 сентября в Пермском государственном национальном исследовательском университете произошел случай — увы, не первый даже в этом году — массовой стрельбы по сотрудникам и учащимся. Шестеро погибших, десятки раненых (их число меняется с каждым днем). Но если после стрельбы в казанской школе эхо трагедии докатилось и до Южного Урала — челябинцы даже организовали мемориал, чтобы почтить память погибших — то в этот раз к памятнику Орленку цветы массово не возлагали и свечи не зажигали. Значит ли это, что горожане отнеслись к пермским событиям с равнодушием? Нет. Не значит.

«В связи с трагедией в Перми, хочу узнать, проверяют ли в университетах Челябинска, как они охраняются, и что наши университеты делают для безопасности студентов? Или пока нас не коснулась беда, все спокойны?» — интересуются люди в соцсетях.

Однако представители вузов ответами делятся неохотно. Где-то вовсе отказываются комментировать ситуацию, где-то — просто рассказывают о мерах безопасности, принимаемых в университете в целом, без поправки на случившееся.

— Мы можем сказать следующее: после казанской трагедии у нас были усилены меры безопасности, и они действуют до сих пор, — лаконично комментируют в пресс-службе ЧелГУ.

В пресс-службе ЮУрГУ комментарий не предоставили.

Ответ из педагогического университета:

«Внутриобъектовый режим по безопасности на договорной основе осуществляют сотрудники ЧОП „Мираж“. На входе сотрудники вуза предъявляют пропуски, студенты — студенческие билеты. Посетителям вуза не из числа сотрудников и студентов необходимо предъявить охраннику документ, удостоверяющий личность. Более того, в специальный журнал вносится запись о посещении вуза этим гражданином: время визита и подразделение, которое он посетил.

На каждом посту охраны имеются тревожные кнопки. При возникновении нештатной ситуации сотрудник ЧОПа может воспользоваться ею, после сработки отряд реагирования Росгвардии оперативно прибудет на место. Кроме того, все посты охраны снабжены ручными металлоискателями и системой видеонаблюдения.

Ежегодно в ЮУрГГПУ управление комплексной безопасности проводит с первокурсниками обучающие мероприятия, направленные на формирование правильного поведения при разного рода угрозах. В учебе принимают участие сотрудники МВД. Ближайшие мероприятия запланированы на октябрь 2021 года», — комментирует пресс-служба ЮУрГГПУ.

Наиболее развернутый ответ предоставили в медицинском университете. «Объекты ЮУГМУ охраняются сотрудниками частного охранного предприятия. Все посты оснащены кнопками вызова групп быстрого реагирования, у бойцов ЧОП в наличии ручные металлоискатели. Проход на территорию вуза осуществляется только по документам, удостоверяющим личность. Если посетители вуза вызывают у охраны сомнение или подозрение, они выводятся за территорию вуза и передаются экипажам полиции.

На следующее утро после трагедии мы экстренно собрали ректорат и проверили работу тревожных кнопок, провели дополнительные инструктажи охраны и внеплановые учения с персоналом. Тревожные кнопки сработали штатно, группа быстрого реагирования прибыла в расчетное время, уложившись в норматив», — рассказали в пресс-службе ЮУГМУ.

И. о. ректора ЮУГМУ, академик РАН Андрей Важенин убежден, что одна лишь работа охранных предприятий от «колумбайнов» не спасет — профилактику нужно начинать со студенческих групп. Поэтому в медицинском университете заранее приняли меры.

«Трагичное совпадение. Но именно в то время, когда в Перми происходило это ужасающее событие, у нас шло установочное, заранее запланированное собрание преподавателей — кураторов первых курсов. В обязанности кураторов будет входить воспитательная работа и сопровождение наших первокурсников. Ведь большинству из них едва исполнилось 18 лет, многие впервые оказались вдали от родительского дома, в общежитиях, впервые испытали на себе учебные нагрузки, которые дает высшая школа. Конечно, все ребята без исключения в такой ситуации требуют пристального внимания и особой заботы. Дополнительно мы разворачиваем работу со старостами групп. Обратите внимание — преступник неоднократно высказывался о своих намерениях, в том числе и в социальных сетях, но никто не принял его слова всерьез. Мы хотим добиться, чтобы ребята обращали пристальное внимание на психологическое состояние своих одногруппников и сокурсников», — рассказал Андрей Важенин.

Все образовательные учреждения оснащены техническими средствам безопасности

В чем причина такого (скажем так) уклонения от ответов у большинства вузов, можно только гадать. Но вот в региональном Министерстве образования считают, что технически наши учебные заведения правилам безопасности соответствуют. Основной вопрос в человеческом факторе.

— Перед началом каждого учебного года все образовательные учреждения обязательно проходят проверку на предмет антитеррористической безопасности. Каждое учреждение получает свой паспорт безопасности — в зависимости от количества обучающихся эти паспорта могут быть совершенно разными. В них, как правило, определены технические характеристики учреждения: автоматическая система оповещения, металлические двери, видеокамеры и т. д. По плану, в сентябре во всех учреждениях проводятся инструктажи с сотрудниками, идет отработка порядка действий при чрезвычайных ситуациях. Это могут быть и пожары, и химические утечки, и другие ситуации.

Но это все технические моменты, которые не учитывают человеческий фактор. Позиция нашего министерства такова: важнее всего — работать с учениками, помогать им, заниматься с ними. Чтобы они не замыкались в себе, чтобы у них были занятия. Необходим тщательный, добросовестный подход к каждому ребенку, — комментируют в Минобрнауки Челябинской области.

А вот что говорят сами учащиеся и преподаватели.

«Я вообще считаю, что надо требовать при поступлении справку от психиатра от каждого и тестировать на приверженность к экстремизму и разрушительным идеологиям. Как у преподавателей при приеме на работу, так и у студентов. И уж промолчу про то, что надо порядок в психиатрии наводить, чтобы такие люди не обманывали психиатра, выучив ответы на вопросы, — рассказал нам на условиях анонимности один из преподавателей. — Что касается безопасности в вузах — то только студенческие и пропуска смотрят. Еще установлены рамки специальные, но не помню, чтобы на моей памяти они на что-то срабатывали. Видеонаблюдение есть во всех коридорах, в аудиториях камер нет. У нас, педагогов, есть порядок действий — все мы знаем, что если увидели что-то или кого-то подозрительное, то охрану вызывать. Они уже решают, что и как дальше

Вообще, если честно, очень странно, что не знали о таком „кадре“ в Перми. Впрочем, может, у них все иначе. Потому что у нас могут даже звонить на факультеты перед несогласованными митингами оппозиции и предупреждать, что такие-то студенты могут туда пойти. Я, кстати, когда летом переводилась с преподавателя на старшего преподавателя, то проходила тестирование на приверженность к экстремизму и деструктивным идеологиям. Если честно, понятия не имею, что они потом с этим делают. Даже не говорят результат».

Перед началом учебного года во всех образовательных учреждениях проводится проверка на безопасность

«Безопасность в моем вузе, мне кажется, на хорошем уровне. На входе в корпусах, где я учусь, стоят охранники, обычно от двух человек и больше. Также есть камеры, снимающие лица всех, кто входит. В университет не пропускают никого без студенческого билета, либо паспорта (его данные записываются в журнал), что может говорить о том, что незамеченным человек в здание не попадет. Другой вопрос, что на входе нет металлоискателей (может, и есть, но не используются постоянно) и охрана никак не может проверить содержимое рюкзаков и сумок посетителей, в которых можно пронести любое оружие. Можно сделать вывод, что среагировать на уже происходящее преступление охрана успеет (например, вызвать полицию, нажать на кнопку тревоги), а вот предотвратить на начальном этапе (остановить преступника или распознать) — скорее всего, нет», — говорит студентка Виктория.

«У нас пары в основном проходят в отдаленном корпусе, не в главном. И у нас в корпусе вообще-то есть охрана, но они не проверяют на входе ни паспорта, ни студенческие билеты. Рамок тоже нет. Проверяют только температуру в связи с ковидом. А иногда, бывает, заходишь, и вообще ничего не проверяют. Просто смотрят на тебя — видимо, по лицу пытаются опознать. Хотя мы все в масках, и заочников много — то есть тех, кто вузы посещает нечасто», — признается другой студент.

Не во всех вузах охрана проверяет всех входящих

Можно оснастить вузы самым технологичным оборудованием, можно ужесточить ношение оружия, но проблема остается — кто идет на подобные чудовищные преступления? Как этих людей распознать, как предотвратить трагедию?

— Диагнозов не стал бы ставить, это задача специалистов, которые будут экспертизу проводить. Что касается факторов (которые могут привести к подобным ситуациям — прим. редакции), то зачастую это те люди, которые незаметны в школе, вузе. Заметны те, кто чем-то отличается от других в своем поведении: либо негативным, если речь идет о нарушителях; либо позитивным — это отличники, медалисты, которые стремятся к успехам, они видны, социально активны. Зачастую «колумбайнеры», стрелки спрятаны от общества. Они спрятались от специалистов, они незаметны, анализ публикаций в соцсетях зачастую не дает заранее прогноза о таком неблагоприятном развитии событий. Есть у них такие «симптомы»: нарушения сферы общения со сверстниками — эти люди замкнуты, они ни с кем не общаются, они как бы вычеркнуты из круга общения большинства людей. Скорее всего, это может быть и неблагоприятная семейная ситуация, сложности в отношениях с родителями, — комментирует телеканалу ОТВ заведующий кафедрой специальной клинической психологии ЧелГУ Михаил Овчинников.

Что в итоге? Меры вроде как усилили — еще после Казани. Но трагедия при этом повторилась в Перми. Можно ли от подобных случаев подстраховаться на 100%? Наверное, нельзя. Но и замалчивать проблему (а вторая массовая стрельба за год — это еще какая проблема) тоже нельзя. Что делать? Как быть? Вопросов много. И искать ответы нужно как никогда быстро. И начинать, наверное, стоит с системной работы по предотвращению таких случаев — не на пороге школы перед вооруженным преступником, а в кабинете психолога, социального работника и, конечно, в семье.