Вадим Самойлов:

«Нам нужны самодеятельность и Дома культуры»

Основатель и экс-лидер «Агаты Кристи» Вадим Самойлов после распада коллектива несколько лет гастролирует с песнями культовой рок-группы. Музыкант не скрывает своих политических взглядов. Даже наоборот — пытается открыть людям глаза, заразить их здоровым патриотизмом и желанием сделать страну чуточку лучше. 

Андрей Ткаченко

— Вадим, вы один из тех музыкантов, кто старается выражать свою гражданскую позицию. Как вы относитесь к антикоррупционным митингам конца марта?

— Это безответственность. Когда школьников заманивают обещаниями выплатить какие-то деньги, чтобы они пришли на акцию протеста, — это преступление, которого еще нет в уголовном кодексе.

Навальный и вся эта тусовка почему-то забирают под себя право говорить, что в стране все плохо. Хотя это понимает каждый здравомыслящий человек: мы все ездим на общественном транспорте, ходим по улицам, сталкиваемся с чиновниками, с «ментовским беспределом»... российскую жизнь видно «во всей красе». Но разве через митинги мы решим эти проблемы? Все, что «пронеслось» по стране в конце марта — хулиганство на грани фола. Уголовному кодексу нужны новые статьи, чтобы провокаторов таких наказывать.

— Не будет ли это перебором?

— Нет. Перебор у нас сейчас в другом. В советское время журналистов учили не давать в своих материалах оценочных суждений. Сейчас наоборот. Посмотрите, что происходит в СМИ! А ведь в университетах этому теперь учат, оценочные суждения по любому поводу — это журналистские «фишечки». Свобода высказывать правду — это одно. А свобода домысливать что-то и выдавать за правду — это другое, здесь перебор.

Этому «больному» информационному пространству молодежь верит. Энергии на протест им не занимать. Происходит подмена понятий: все придумано не для борьбы с коррупцией, не ради построения новой России, а для того, чтобы Навальный занял место в Кремле. Людей он использует как мясо.

— Вы много гастролируете по стране. Вам жалуются на власть или на жизнь те, с кем вы встречаетесь в разных городах?

— Со своими слушателями я редко обсуждаю общественно-политическую жизнь. В свое время я согласился быть доверенным лицом кандидата в президенты Владимира Путина. Моя задача состояла в том, чтобы где можно объяснять людям: почему нужно голосовать именно за Путина. Перед выборами мы играли концерт в Екатеринбурге. Так как это мой родной город, пришли куча родственников, знакомых. И начались разговоры: «Ой, а за кого голосовать-то?». Я слушаю все, что им по телевидению и в интернете на уши навалилось, и понимаю — в головах у них каша. Буквально в течение 10 минут я начинаю им объяснять: «Смотрите, как было тогда? А как стало сейчас... А еще тогда было это, зато теперь — вот». И потихонечку получилось так, будто мы с ними просто подышали вместе. И встала голова на место. Вопрос не в «нравится-не нравится», а в том, что в текущий момент времени лучше для страны.

Насколько я понимаю, сейчас есть поддержка общей линии президента. Основная часть населения поддерживают Владимира Владимировича.

— Вы и сейчас верите Путину?

— Верю. Не потому, что я его фанат. А потому, что в современной России реальных претендентов на президентство, которые смогли бы гармонично держать систему, построенную за последние 25 лет, просто нет. У Путина это получается делать. Да, с ошибками, да, с недоглядками. Но все-таки есть стабильность и есть поступательный рост.

— Молодежь придерживается других взглядов, вам так не кажется?

— Им проще запудрить мозги всякими «идеями». А энергии в молодых ух как много! Это просто физиологическая активность, которую просто некуда девать, и она перенаправляется в протестное русло.
И здесь становятся видны наши недоработки в молодежной политике. Ее у нас просто нет, чего говорить.

— Молодежной политики нет, а министерства и прочие ведомства почти в каждом регионе есть.

— (смеется) Есть, но только министерства отвечают и за туризм, и за спорт, и за молодежную политику. Как вы лодку назовете, так она и... Добавьте к этому еще то, что 20 лет происходило со школой и с институтами, вот и получается каша в голове.

Моя мечта — восстановить в новой форме центры дополнительного образования, дома культуры. Я не про соблюдение стилистики советских ДК с кружками по вязанию и танцами. А про современные центры, где можно и петь, и рисовать, и снимать актуальное кино. Людям нужно заниматься чем-то созидательным, тогда у них не будет базы для протестного мышления. 

— Вы как-то сказали, что патриотизм — это не только кричать «Ура, Россия!», не только знать о «болячках» своей страны, но лечить их. 

— Именно так. Нужно разъяснять людям, что происходит в стране. Вот пришел ты, например, в ЖКХ, стоишь в очереди, видишь, как кто-то с кем-то грубо общается. Ты, как педагог в школе, начинаешь с ними вежливо говорить. И своим примером ты все равно делаешь их чуть-чуть лучше.

«Лечить болячки» — это значит любить. Родина больна. Либо ты это любишь, тогда будешь лечить, либо — ненавидишь, тогда станешь проклинать. 

— Любить вопреки?

— Это непросто, но другого выбора нет. Многие люди, особенно в сфере культуры, думают, что они другие: чуть больше понимают мир вокруг, знают о нем лучше остальных. И я был таким же, серьезно вам говорю! Но потом задумался: вот я такой умный, а что делать с другими людьми? Не думаю, что у меня есть право пренебрежительно относиться к людям, считать себя выше их. Даже если ты считаешь себя лучше кого-то, стань учителем! Хотя бы попробуй.

В дореволюционное время интеллигенция ходила к простому народу и объясняла, что происходит с Россией и как это лечить. Вот я примерно об этом же сейчас говорю. 

— Вам не страшно заявлять о своих политических взглядах сегодня?

— Сейчас об этом нужно заявлять, время такое. И каждый человек, особенно публичный, обязан это делать, потому что его могут услышать. Как можно не думать о судьбе подрастающего поколения, например? На кого мы страну в итоге оставим?

Если тебе есть что сказать — говори. Неважно: музыкант ты или строитель. Но если сказать нечего или просто не хочешь — лучше промолчать, сейчас и так достаточно тех, кто просто говорит. 

— Год назад вы были в Сирии. К нашим военнослужащим вы поехали не из любопытства, так?

— Мы ездили поддержать военнослужащих. И я был приятно удивлен: никакой бесхозяйственности и безалаберности. Очень дальновидные, опытные и собранные военные. Немногословны, конкретны, все как надо, в общем. И просыпается гордость за наши Вооруженные силы — база на высшем уровне.
Самое яркое впечатление оставили слова командующего, который сказал, что после нашего выступления у ребят есть силы еще на три месяца в Сирии. 

— Вы давали концерты на востоке Украины, в Луганской народной республике...

— Для себя я четко разделяю: вот украинский народ, а вот власти. К украинским зрителям у меня очень теплые чувства, я часто к ним приезжал. Ну скажите, какой смысл вводить ограничения против деятелей культуры? Нам стоит общаться по любому поводу, потому что культура объединяет. Такие времена...

— Некоторое время назад в Донецке вы провели фестиваль «Новороссия-ROCKS», на котором выступали молодые коллективы ДНР. Сейчас запущен проект «Новая жизнь» также для начинающих коллективов. Это попытка воплотить мечту о становлении центров молодежной культуры?

— В Луганске есть академия культуры с различными инструментальными отделениями. В Донецке мощный рок-клуб с большим количеством интересных коллективов. С этим материалом нужно делать фестивали! Нам нужна коллаборация с творческой молодежью. Поэтому был придуман проект «Новая жизнь» — это фестиваль музыкальных самодеятельных школьных коллективов.

Это новый формат конкурса самодеятельности, где мы не просто смотрим, как школьники играют, умиляемся и подводим какие-то итоги. Мы пытаемся поделиться мастерством, показать им наши профессиональные приемчики, которые им еще неведомы. Конечная цель — подготовить ребят к выступлению на большой сцене вместе со мной. Передвижной Дом культуры получается (улыбается). А вообще, есть же в России «Год литературы», «Год экологии»... Пусть как-нибудь появится «Год творческой самодеятельности». Точно будет нескучно! 

— «Агата Кристи» тоже вышла из самодеятельности.

— Именно так. Все начиналось на базе Уральского политехнического института. И в Челябинске мы выступали очень часто. Это очень понятный и близкий нам город. В 1989 году здесь проходил очень крупный рок-фестиваль. Пожалуй, это был наш первый рок-фестиваль, когда, знаете, все сложилось: атмосфера, музыка, драйв. А после выступления нам удалось весело пообщаться со всеми коллективами.

Гастроли сейчас — это командировка, бизнес. Расходы считаются — лишний день в городе ты оставаться не можешь. С артистами мы сегодня встречаемся случайно, где-то на гастролях, не так часто. А когда были молодыми, после фестивалей собирались, выпивали, вели философские беседы... 

— Сейчас в Челябинске рок-фестивалей такого масштаба нет, да и свердловский рок уже не такой громкий. Вы знаете коллективы из родного города?

— Из Асбеста нет (смеется). А в Екатеринбурге сейчас есть «Сансара», есть «Курара» — это большие коллективы. Но, к огромному сожалению, то, что они играют, не так массово востребовано слушателями, хотя музыка очень хорошая.

Российская музыка вообще медленно меняется. Кто собирал стадионы 10-20 лет назад, тот и сейчас их собирает. А молодые коллективы выступают в клубном формате для такой... своей аудитории. И здесь проблема не в отсутствии хороших групп, а в музыкальной журналистике. Мы сами себе поставили понятие «формат», а современная российская рок-музыка развивается междужанрово. В радиоэфире невозможны эксперименты, а новые имена похожи на старые. 

— Ситуацию можно как-то изменить?

— Со временем все изменится. Сейчас главным для телеканалов и радиостанций остается коммерческая составляющая. Сегодняшние молодые музыканты — дети «старой гвардии» рокеров, которым уже «за полтинник». Молодежь сейчас наберет критическую массу и задаст всем жару, что никакие форматы не выдержат. Группы, ретранслирующие поколенческие идеи, понятны всем и каждому, вот они появятся.

— Но сначала они появятся в интернете. Он вообще может переделать музыкальный бизнес в России?

—Звукозаписывающую индустрию он вряд ли изменит. А вот доступ к новинкам уже изменен: не сразу вообще понимаешь, что, где и куда летит.

Сейчас стоит вопрос о создании площадок, где была бы вся информация о новой музыке, новых субкультурах, новых именах. У артистов скоро появится еще больше самостоятельности для демонстрации своего творчества. Смотрите, в 90-х и в начале 2000-х артисту требовались продюсер и деньги. Сегодня это совсем не показатель успеха или взлета. Начинающим «звездам» интернета нужен наставник. Я планирую создать творческое объединение и помогать молодым дарованиям, потому что эстафету «старого доброго» русского рока нужно кому-то передать.

Комментарии